В 1920 году главной проблемой английского рабочего движения стал вопрос об объединении революционных социалистов и создании коммунистической партии. В Лондоне этот вопрос обсуждали лидеры Британской социалистической партии и представители других социалистических группировок. В это же время Маклин¹ и другие представители рабочего движения Шотландии решили создать шотландскую коммунистическую партию. Хотя комитет рабочих Клайда и не принимал непосредственного участия в решении этого вопроса, он явно симпатизировал шотландской группе.

Летом 1920 года я получил приглашение прибыть на Ⅱ конгресс Коммунистического Интернационала в качестве представителя шоп-стюардов² Клайда. В начале июля я собрался в путь, но у меня не было паспорта, и в Ньюкасле мне пришлось потерять много времени, пока удалось пробраться на пароход, направлявшийся в Берген. Оттуда я отправился на остров Вардё, где сел на рыболовное судно, шедшее в Мурманск. Когда я наконец приехал в Петроград, то оказалось, что конгресс уже открылся в Москве³.

Меня провели в Смольный, где мне должны были выписать мандат. В комнате ожидания я увидел книгу на английском языке. Это была только что опубликованная «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» Ленина⁴. Просмотрев то, что касалось Германии, я начал читать раздел, где говорилось об Англии. К моему ужасу оказалось, что и я фигурировал здесь, олицетворяя дурной пример! Я уехал из Великобритании с довольно преувеличенным мнением о своих достоинствах как политического деятеля. То, что я теперь прочёл в книге Ленина, подействовало на меня как ледяной душ.

И вот я в Москве, в Кремле. Разговаривая с делегатами в ожидании начала заседания конгресса, я стоял в боковой комнате главной залы, когда кто-то сказал: «Товарищ Галлахер, познакомьтесь с товарищем Лениным». Я повернулся и увидел Ленина. Улыбаясь, он протянул мне руку и сказал: «Добро пожаловать в нашу страну, товарищ Галлахер». Я ответил, что счастлив находиться в Москве. Разговор перешёл на общие темы. Простота и сердечность Ленина произвели на меня неизгладимое впечатление.

В политической комиссии конгресса я выступал от группы «левых». В своей речи я заявил (имея в виду >a href=»https://www.marxists.org/russkij/lenin/1920/leftwing/index.htm»>«Детскую болезнь „левизны“ в коммунизме»), что тов. Ленину легко считать меня «ребёнком», но что однако же я не ребёнок в революционной борьбе. С крайней самоуверенностью я добавил: «Я знаток этого дела».

Несколько месяцев спустя после конгресса, когда Уильям Пол⁵ приехал в Москву, Ленин, беседуя с ним, шутя воспроизвёл мою фразу, сохранив шотландский акцент: «Am an auld haum at the game».

В ходе заседания политической комиссии германский делегат Пауль Леви, впоследствии исключённый из компартии, выступил с грубыми личными нападками на меня. Ленин дал ему резкую отповедь и сказал: «Товарищ Галлахер может делать ошибки, но он всегда останется верным революции». Эти слова, выражавшие глубокое доверие ко мне, я запомнил на всю жизнь. Они часто поддерживали меня в тяжелые минуты.

На одном из заседаний конгресса председателю во время моего выступления подали телеграмму. Он прервал мою речь и огласил её. В телеграмме говорилось: «В Англии основана коммунистическая партия. Она решает присоединиться к лейбористской партии и протягивает руку Третьему Интернационалу». Кто-то сидевший у трибуны иронически заметил: «Это понравится Галлахеру». Я посмотрел на него вниз с трибуны и отпарировал: «Надеюсь, что это скорее понравится тем делегатам, которые хотят превратить нас в парламентских деятелей. Ведь телеграмма говорит: одну свою руку новая партия протягивает Третьему Интернационалу, другую — через лейбористскую партию — Второму».

Продолжая своё выступление, я отметил, что английская буржуазия развращает всех лейбористских лидеров, попадающих в парламент, и что именно с этими разложившимися изменниками нам предлагают объединиться. Затем и сделал несколько замечаний относительно того, как именно делегация Британской социалистической партии разъяснила эту проблему нашим советским товарищам. Мои замечания вызвали оживление в зале, особенно среди «левых» сектантов. Как только я кончил, Ленин попросил слова. Он начал свою речь так: Товарищ Галлахер шутит, однако эта тема слишком серьёзна для шуток. Он подчеркнул, что английские делегаты прибегают к оппортунистическим аргументам в вопросе о присоединении к лейбористской партии и парламентской деятельности. Далее он объяснил, что именно надо понимать под революционным использованием парламента и почему он считает парламентскую деятельность и вхождение в лейбористскую партию серьёзнейшей задачей подлинно революционной партии в Англии.

Через два дня, вечером, меня вызвали из гостиницы к Ленину. Мы уселись за маленьким столиком. Разговор сначала пошёл о моих впечатлениях о Советской стране и о проблемах, которые стояли перед советскими товарищами. Я рассказал Ленину о болезни Джона Маклина. Он просил меня убедить Маклина приехать для лечения в Советскую республику. «Многие из наших товарищей,— сказал Ленин,— точно так же заболевали в результате тюремного заключения, и мы умеем лечить их». Я обещал сделать всё возможное, но, к сожалению, мои старания не увенчались успехом.

Наша беседа продолжалась. Ленин прикрыл рукой один глаз и пристально поглядел на меня. Улыбаясь, он сказал: «Товарищ Галлахер, я хочу задать Вам один вопрос. Вы утверждаете, что буржуазии удаётся подкупать всех людей, попадающих в парламент. Если бы английские рабочие послали Вас в парламент представлять их интересы, разложились ли бы Вы?» Я с удивлением посмотрел на него и пробормотал: «Странный вопрос». «Товарищ Галлахер,— продолжал Ленин, это очень важный вопрос. Позволили ли бы Вы буржуазии подкупить Вас?» «Нет,— ответил я.— Не могу допустить, чтобы кто-либо или что-либо разложило меня».

Наклонившись вперёд, Ленин смотрел на меня. Услышав мой ответ, он выпрямился и, широко улыбаясь, сказал: «Товарищ Галлахер, Вы должны добиться того, чтобы рабочие послали Вас в парламент. Тогда Вы покажете им, как ведёт себя там неподкупный революционер. Покажете, как надо по-революционному использовать парламент».

В ходе беседы мне пришлось согласиться, что мы совершили очень серьёзную ошибку, оставив рабочий класс Англии на милость оппортунистов типа Макдональда, Гендерсона и К^о.⁶

Затем Ленин спросил меня, собираюсь ли я по возвращении в Англию вступить во вновь созданную коммунистическую партию и посоветую ли я моим шотландским товарищам сделать то же, вместо того чтобы создавать отдельную партию. Я сказал, что решил вступить в компартию. Мы расстались после крепкого, дружеского рукопожатия.

Следующая наша беседа происходила в те дни, когда английское правительство отдало приказ о посылке флота против молодой Советской республики. Английские рабочие приступили к созданию «Комитетов действия»⁷ для борьбы с безумной затеей интервентов.

Я собирался покинуть Москву и отправиться в Баку на конференцию народов Востока, делегатом которой был избран. Когда я готовился к отъезду, меня вновь пригласили к Ленину. Через несколько минут автомобиль привёз меня в Кремль, и я опять увидел его. Пожав мне руку, Ленин спросил: «Когда Вы можете выехать на родину?» — «Но я еду в Баку»,— ответил я. Ленин рассказал мне о создавшемся в Англии положении, объяснил мне огромное значение развернувшейся там борьбы против интервенции. «Делегатом в Баку может быть каждый, но никто не сможет заменить Вас сейчас в Англии. Когда Вы будете готовы к отъезду?» — спросил Ленин. «Завтра»,— ответил я. Пристально глядя на меня, Ленин спросил: «Почему же не сегодня вечером?» Я сказал: «Но ведь уже слишком поздно!» — «Если Вы согласны, всё будет сделано для того, чтобы Вы успели выехать сейчас же»,— ответил Ленин. Мы попрощались, и я заверил Ленина, что выполню мой долг революционера-интернационалиста, как только вернусь на родину. Уходя, я обещал приехать ещё раз.

Таков был мой последний разговор с великим вождём трудящихся мира и, позволю себе сказать, с моим сердечным другом и товарищем.

1. Маклин Джон (1879—1923) — деятель английского рабочего движения. Ред.↩
2. Shop Stewards Committees — Комитеты фабрично-заводских старост — выборная рабочая организация в Англии, существовавшая в ряде отраслей промышленности и получившая широкое распространение в годы первой мировой войны. В период иностранной военной интервенции против Советской России комитеты выступали в поддержку Республики Советов. Ред.↩
3. Ⅱ конгресс Коммунистического Интернационала проходил с 19 июля по 7 августа 1929 г. Торжественное открытие состоялось 19 июля в Петрограде. С 23 июля работа конгресса проходила в Москве. Ред.↩
4. Книга «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме», написанная Лениным к открытию Ⅱ конгресса Коминтерна, вышла из печати 12 июня 1920 г. на русском языке и в июле была издана в Советской России на французском и английском языках. Ред.↩
5. Один из основателей Коммунистической партии Великобритании, 6 октября 1920 г. У. Пол получил интервью у В. И. Ленина. (См.: Ленинский сб. ⅩⅩⅩⅦ, с. 248—251). Ред.↩
6. Избранная под давлением Ленина стратегия в последующие тридцать лет оправдывалась: численность и популярность Компартии Великобритании в основном росли, в 1935 году Галлахер стал депутатом от Западного Файфа. Расцвет популярности партии пришёлся на вторую половину 1940‑х годов, но затем наступил спад, уже в 1951 году партия приняла реформистскую программу, а в 1970‑е совсем утратила влияние. Марксистско-ленинские отколы от неё остались не очень успешны, хотя имели продолжение, в том числе и среди шотландских соотечественников Галлахера, сотрудничавших с Российской маоистской партией.— Маоизм.ру.↩
7. «Комитеты действия» («Советы действия») начали создаваться английскими рабочими в середине августа 1920 г. для борьбы против вмешательства английского правительства в русско-польскую войну. (См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 100). Ред.↩