;

Пер. с англ.— О. Торбасов

Memorandum of Conversation between Mao Zedong and Henry A. Kissinger,” October 21, 1975, History and Public Policy Program Digital Archive, Gerald R. Ford Presidential Library, National Security Adviser Trip Briefing Books and Cables for President Ford, 1974-1976 (Box 19).

21.10.1975

Меморандум беседы между Мао Цзэдуном и Генри А. Киссинджером

Кто опубликовал: | 18.06.2019

См. воспоминания Генри Киссинджера.

Госсекретарь США Генри Киссинджер встретился с Председателем Мао в его резиденции в Пекине. Вдвоём они обсудили значение китайско-американских отношений в политике США. Мао повторял, что интересы США идут в порядке: Америка, Советский Союз, Европа, Япония и только потом китай. Киссинджер ответил, что с Советским Союзом, как сверхдержавой, часто сталкиваются, но стратегический приоритет за Китаем. На протяжении всего разговора Мао указывал на свой преклонный возраст и ухудшающееся здоровье. Лидеры также обсудили европейское единство, японскую гегемонию, немецкое воссоединение и газету «Нью-Йорк таймз».

Участники
КНР США

Председатель Мао Цзэдун

Дэн Сяопин, вице-премьер Госсовета КНР

Цяо Гуаньхуа, министр иностранных дел

Посол Хуан Чжэнь, глава офиса КНР по связям, Вашингтон

Ван Хайжун, вице-министр иностранных дел

Тан Вэньшэн, заместитель директора отдела Америки и Океании1, переводчик

Чжан Ханьчжи, заместитель директора отдела Америки и Океании

Д‑р Генри А. Киссинджер, государственный секретарь и помощник президента по национальной безопасности

Посол Джордж Буш, глава офиса США по связям, Пекин

Уинстон Лорд, директор по стратегическому планированию Госдепартамента США

Резиденция Председателя Мао в Пекине (КНР), 18:25—20:05


В 17:45 в ходе встречи с вице-премьером Дэн Сяопином секретаря Киссинджера проинформировали, что Председатель Мао хотел бы видеть его в 18:30. Его попросили назвать тех членов со своей стороны, включая его жену, которых он хотел бы, чтобы Председатель приветствовал, а также двух официальных лиц, которые будут сопровождать его на самой беседе. Встреча с Дэном продлилась ещё 15 минут. Затем д‑р Киссинджер и его сторона оставались до 18:15, когда они отбыли из Дома народных собраний в резиденцию Председателя.

Каждый по очереди был представлен Председателю и обменялся краткими приветствиями, пока осуществлялась фото‑ и видеосъёмка: секретарь Киссинджер, г‑жа Киссинджер, посол Буш, советник Зонненфельдт, помощник секретаря Хабиб, директор Уинстон Лорд, г‑н Уильям Глейстин, г‑н Питер Родман (СНБ2) и г‑жа Энн Боддикер (СНБ). Председатель стоял и говорил со значительным трудом. Увидев г‑жу Киссинджер, он сел, попросил блокнот и записал комментарий, что она возвышается над секретарём Киссинджером. Затем он снова поднялся и приветствовал остальных. Затем гости, кроме секретаря Киссинджера, посла Буша и г‑на Лорда, были выведены из комнаты.

Участники беседы расселись в кресла, расставленные полукругом. На протяжении всей беседы Председатель то говорил с огромным трудом (г‑жа Тан и г‑жа Ван повторяли сказанное, получали подтверждение и затем переводили), то писал свои замечания в блокноте, который держала сиделка. На протяжении всей беседы Председатель оживлённо жестикулировал руками и пальцами, подчёркивая свою точку зрения.


Председатель Мао: Вы знаете, я весь больной и скоро отправлюсь на небеса.

Секретарь Киссинджер: Не так уж скоро.

Председатель Мао: Скоро. Бог меня уже пригласил.

Секретарь Киссинджер: Надеюсь, Вы ещё не скоро примете это приглашение.

Председатель Мао: Я принимаю указания доктора.

Секретарь Киссинджер: Благодарю. Наш президент3 очень ждёт своего визита в Китай и возможности встретиться с Председателем.

Председатель Мао: Милости просим.

Секретарь Киссинджер: Мы придаём огромное значение нашим отношениям с Народной Республикой.

Председатель Мао: Они имеют некоторое значение, но не то чтобы огромное. (Жестикулирует пальцами.) Вы вот такие (широко разводит два пальца), а мы вот такие (сводит до небольшого промежутка). Поэтому у вас есть атомные бомбы, а у нас нет4.

Секретарь Киссинджер: Да, но Председатель часто говорил, что военная мощь — не единственный решающий фактор.

Председатель Мао: Как сказал вице-премьер Дэн Сяопин, просо плюс ружья.

Секретарь Киссинджер: И у нас есть некоторые общие противники.

Председатель Мао: Yes.

Секретарь Киссинджер: Вы сказали и написали это на английском. Можно мне этот лист?

Председатель Мао: Yes. (Передаёт листок.)

Секретарь Киссинджер: Вижу, Председатель продвигается в изучении английского языка.

Председатель Мао: No (держит два пальца чуть разведёнными). Поэтому вы побранились с ним (указывая на вице-премьера Дэна).

Секретарь Киссинджер: Только о средствах для достижения общей цели.

Председатель Мао: При вчерашнем споре с вице-премьером вы сказали, что США ни о чём не просили Китай и Китай ни о чём не просил США. На мой взгляд, это отчасти верно, а отчасти неверно. Маленький вопрос — это Тайвань, большой вопрос — это весь мир. (Закашливается, на помощь подходит сиделка.) Если никто ни у кого ничего не просит, то почему бы вам приезжать в Пекин? Если никому нечего ни у кого просить, почему бы вы захотели приехать в Пекин и почему бы мы захотели принять вас и вашего президента?

Секретарь Киссинджер: Мы прибыли в Пекин, потому что у нас есть общий противник и потому что думаем, что ваше представление о мировой ситуации — самое ясное из всех стран, с которыми мы имеем дело и с которыми мы согласны по столь… многим пунктам.

Председатель Мао: На это нельзя полагаться. На эти слова нельзя полагаться, поскольку, согласно вашим приоритетам, на первом месте стоит Советский Союз, на втором Европа и на третьем Япония.

Секретарь Киссинджер: Это не так.

Председатель Мао: А по-моему так. (Показывает на пальцах.) Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай. Видите, пять (поднимает и держит пять пальцев).

Секретарь Киссинджер: Я не согласен.

Председатель Мао: Что ж, тогда поспорим.

Секретарь Киссинджер: Поспорим. Советский Союз представляет для нас большую угрозу, но не высокий приоритет.

Председатель Мао: Это не так. Он — сверхдержава. В мире только две сверхдержавы (показывает на пальцах). Мы отсталые. (Показывает на пальцах.) Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай. Мы в последнюю очередь. Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай — видите?

Секретарь Киссинджер: Знаю, что почти никогда не расхожусь с Председателем, но он неправ по этому пункту — только потому что это вопрос нашего приоритета.

Председатель Мао: (Похлопывает себя по плечам.) Мы видим, что вы хотите прыгнуть на Москву на наших плечах, а эти плечи сейчас бесполезны. Видите, мы на пятом месте. Мы — мизинец.

Секретарь Киссинджер: Нам нечего получить в Москве.

Председатель Mao: Но вы можете получить Тайвань в Китае.

Секретарь Киссинджер: Мы можем получить Тайвань в Китае?

Председатель Мао: У вас сейчас китайский Тайвань.

Секретарь Киссинджер: Но мы это с вами урегулируем.

Председатель Мао: Лет за сто.

Секретарь Киссинджер: Председатель говорил так в прошлый раз, когда я тут был.

Председатель Мао: Точно.

Секретарь Киссинджер: Это не займёт ста лет, много меньше.

Председатель Мао: Ему лучше быть в ваших руках. А если вы вернёте его мне обратно, мне это не нужно, это было бы нежелательно. Там толпа контрреволюционеров. Через сто лет мы затребуем его (делает жест рукой) и будем бороться за него.

Секретарь Киссинджер: Ста лет не пройдёт.

Председатель Мао: (Жестикулирует рукой, считая.) Трудно сказать. Пять лет, десять, двадцать, сто лет. Трудно сказать. (Указывает на потолок.) А когда я отправлюсь к Богу на небеса, я скажу ему, что сейчас Тайваню лучше под покровительством Соединённых Штатов.

Секретарь Киссинджер: Он очень удивиться,услышав такое от Председателя.

Председатель Мао: Нет, ведь Бог благословляет вас, а не нас5. Мы Богу не нравимся (машет рукой), ведь я милитарист, да ещё и коммунист. Так что я ему не нравлюсь. (Указывая на трёх американцев.) Вот вы, вы и вы ему нравитесь.

Секретарь Киссинджер: Не имел удовольствия с ним встречаться, так что не уверен.

Председатель Мао: Я уверен. Мне теперь 82 года. (Указывает на секретаря Киссинджера.) А вам? 50, наверное.

Секретарь Киссинджер: 51.

Председатель Мао: (Указывая на вице-премьера Дэна.) Ему 71. (Взмах рукой.) И когда мы все умрём — я, он, Чжоу Эньлай и Е Цзяньин — вы ещё будете живы6. Понимаете? Нас, старых, не будет, мы и не думаем что-то поделать.

Секретарь Киссинджер: Если можно сказать насчёт того, что Председатель говорил ранее о наших относительных приоритетах…

Председатель Мао: Давайте.

Секретарь Киссинджер: Поскольку Советский Союз — это сверхдержава, у него неизбежно высокий приоритет, и нам очень часто приходится с ним сталкиваться. Но со стратегической точки зрения мы стараемся сдерживать советский экспансионизм, и в этом отношении для нас приоритет за Китаем. Но мы не хотим использовать Китай для прыжка на Москву, ибо это было бы самоубийством.

Председатель Мао: Вы уже прыгали, но вам больше не нужны наши плечи.

Секретарь Киссинджер: Мы не прыгали на Москву. Это тактическая фаза, что президент вам также подтвердит.

Председатель Мао: Передайте привет своему президенту, пожалуйста.

Секретарь Киссинджер: Хорошо.

Председатель Мао: Мы приветствуем его визит.

Есть ли у вас какой-нибудь способ помочь мне с излечением моей нынешней неспособности внятно говорить?

Секретарь Киссинджер: И всё же Вас очень легко понимать.

Председатель Мао: Эта часть (указывая на голову) работает хорошо, я могу есть и спать. (Похлопывает колени) А эти части плохи. Они не болят, но мне трудно ходить. Кроме того, у меня проблемы с лёгкими. Коротко говоря, я не в порядке и даже очень.

Секретарь Киссинджер: Всегда большая радость видеть Председателя.

Председатель Мао: Вы знаете, я как экспонат для посетителей.

Секретарь Киссинджер: Господин Председатель, я перечитал запись нашей беседы два года назад. Думаю, это было одно из глубочайших изложений международной обстановки, и мы относимся к нему очень серьёзно.

Председатель Мао: Но есть ещё некоторые вещи, для наблюдения которых нам нужно подождать. Некоторые из сделанных мной оценок ещё ждут подвижек в объективном положении.

Секретарь Киссинджер: Но я думаю, что основная оценка, которую Председатель в то время сделал, по мере нынешнего развития ситуации оказалась правильной, и мы в основном с ней согласны. У нас был тяжёлый период из-за отставки президента Никсона, и мы должны были маневрировать больше, чем нам хотелось бы.

Председатель Мао: Я думаю, это можно делать, манёвры допустимы.

Секретарь Киссинджер: Это был важный эпизод, но мы оставляем его позади.

Председатель Мао: Европа также сейчас слишком дряблая.

Секретарь Киссинджер: Мы согласны с Председателем — Европа слишком мягка.

Председатель Мао: Они боятся Советского Союза.

Секретарь Киссинджер: Это так, а ещё их страшит своё внутреннее положение.

Председатель Мао: Япония стремится к гегемонии.

Секретарь Киссинджер: Япония ещё не готова добиваться гегемонии. Это потребует ещё одной перемены в руководстве. Но в принципе у Японии есть потенциал претендовать на гегемонию.

Председатель Мао: Да.

Секретарь Киссинджер: Я думаю следующее поколение лидеров, мой студент Накасонэ… Он учился у меня, когда я был профессором…7 Это поколение будет более готово применять мощь Японии.

Председатель Мао: Европа слишком разрознена, слишком рыхла.

Секретарь Киссинджер: Да. Мы предпочитаем, чтобы Европа была единой и более сильной.

Председатель Мао: Таково же и наше предпочтение. Но она слишком рыхла и раздроблена, и ей трудно достичь единства.

Секретарь Киссинджер: У неё, кроме того, не так много сильных лидеров.

Председатель Мао: О, да.

Секретарь Киссинджер: Но Шмидт, который прибывает сюда на следующей неделе8, это сейчас сильнейший из лидеров Европы.

Председатель Мао: Франция боится Германии (показывая на пальцах). Они боятся воссоединения Западной и Восточной Германии, которые образовали бы единый кулак.

Секретарь Киссинджер: Да, Франция предпочитает удерживать Германию разделённой9.

Председатель Мао: (согласно кивая) Это нехорошо.

Секретарь Киссинджер: Но они, Восточная и Западная Германия, могут объединиться на национальной основе.

Председатель Мао: Да, мы за воссоединение.

Секретарь Киссинджер: Всё зависит от того, под чьим началом.

Председатель Мао: У Западной Германии население 50 миллионов, а у Восточной — 18 миллионов10.

Секретарь Киссинджер: Западная Германия — материально сильнейшая сторона.

Председатель Мао: Но воссоединение Германии сейчас не представляет угрозы.

Секретарь Киссинджер: Мы за воссоединение Германии, но вот сейчас Советский Союз может предотвратить его военным путём. Но США поддерживают воссоединение Германии.

Председатель Мао: Мы согласны в этом, вы и я.

Секретарь Киссинджер: И нас не страшит объединённая Германия, но прежде чем это станет возможным, советская мощь в Европе должна быть ослаблена.

Председатель Мао: Без боя Советский Союз не может быть ослаблен.

Секретарь Киссинджер: Да, но нам важно выбрать для этого правильный момент, а в период «Уотергейта» у нас было не то положение. Поэтому нам пришлось маневрировать.

Председатель Мао: Мне кажется, что не было необходимым проводить дело «Уотергейта» таким образом.

Секретарь Киссинджер: Это было непростительно. Непростительно. (Г‑жа Тан выражает озадаченность.) Непростительно было проводить его таким образом. Это было мелким эпизодом, который группа крайне недальновидных людей раскрутила в национальную и международную трагедию. Президент Никсон был хорошим президентом (Председатель Мао согласно кивает) и я ещё очень часто контактирую с ним.

Председатель Мао: Передайте мой привет г‑ну Никсону, пожалуйста.

Секретарь Киссинджер: Я позвоню ему по возвращении.

Председатель Мао: Прежде всего, передайте мой привет президенту Форду, а затем — г‑ну Никсону.

Секретарь Киссинджер: С величайшим удовольствием.

Председатель Мао: Вы слишком заняты.

Секретарь Киссинджер: Вы думаете, я слишком много путешествую?

Председатель Мао: Я сказал, что вы слишком заняты, и, кажется, не могло бы быть, чтобы вы не были так заняты. Вы не можете не быть так заняты. Когда близятся дождь и ветер, ласточки всегда заняты.

Секретарь Киссинджер: Мне потребуется несколько дней, чтобы вполне понять это.

Председатель Мао: Наш мир неспокоен, грядёт буря с дождём и ветром. А когда дождь и ветер близятся, ласточки заняты.11

Г‑жа Тан: Он (Председатель) спросил меня, как сказать «ласточка» по-английски (swallow) и что такое «sparrow»12, и я сказала, что это разные виды птиц.

Секретарь Киссинджер: Да, но я надеюсь, у нас несколько большее влияние на бурю, чем у ласточки — на дождь и ветер.

Председатель Мао: Можно отсрочить прибытие дождя и ветра, но трудно помешать им прийти.

Секретарь Киссинджер: Но важно иметь наилучшую позицию, чтобы встретить бурю, когда она придёт, а это не так-то просто. Мы согласны с вами, что она близится или может прийти, и мы пытаемся занять наилучшую возможную позицию, чтобы не избегнуть, но преодолеть её.

Председатель Мао: Дюнкерк13.

Секретарь Киссинджер: Это не для нас.

Председатель Мао: Не факт. Вам сейчас может казаться, что это не для вас.

Секретарь Киссинджер: Это не наш случай и в будущем.

Председатель Мао: Не факт. В августе военный корреспондент «Нью-Йорк таймз» выпустил свою книгу14.

Секретарь Киссинджер: О ком речь?

Г-жа Тан: (Проконсультировавшись с китайцами.) Мы посмотрим и вам сообщим.

Председатель Мао: Думаете ли вы, что 300 000 солдат, которые у США есть в Европе в настоящее время15, способны оказать сопротивление советской атаке?

Секретарь Киссинджер: Слабость Европы — это не наши солдаты, а европейские. Думаю, при помощи ядерного оружия мы можем противостоять нападению.

Председатель Мао: Этот корреспондент не верит, что США применят ядерное оружие.

Секретарь Киссинджер: У «Нью-Йорк таймз» последние десять лет есть свой интерес в американском поражении16. Если в Западной Европе будет значительное нападение, конечно, мы применим ядерное оружие. У нас в Европе 7 000 единиц вооружения17, и они там не для того, чтобы их захватили. Это в Европе, в США у нас намного больше.

Председатель Мао: Есть, однако, значительная часть американцев, которые не верят, что вы его примените. Они не верят, что американцы захотят умирать за Европу.

Секретарь Киссинджер: Г-н Председатель, мы прошли очень сложный для внутренней обстановки период, отчасти из-за Индокитая, отчасти из-за «Уотергейта», когда на публику вышло много пораженческих элементов. Но если вы посмотрите, что мы делали последние пять лет, мы всегда противостояли Советскому Союзу и Советский Союз всегда отступал. И я могу заверить вас, как наш президент заверил вас, что если Советский Союз нападёт на Европу, мы безусловно применим ядерное оружие. И Советский Союз никогда не должен полагать иначе — это слишком опасно.

Председатель Мао: Вы верите в ядерное оружие, полагаетесь на него. Вы не доверяете собственной армии.

Секретарь Киссинджер: Мы должны признавать реальность, что ни у кого не будет такой большой армии, как у Советского Союза. Это факт. А самое важное, что никакая европейская страна не построит большой армии. Если они это сделают, то тут не будет проблемы. И поэтому мы должны выстраивать стратегию, соответствующую этой реальности.

Председатель Мао: Стратегия Дюнкерка тоже не исключается.

Секретарь Киссинджер: В конце концов, г-н Председатель, мы должны иметь минимальную веру в заявления друг друга. Стратегии Дюнкерка не будет, ни на Западе, ни на Востоке. И если будет нападение, как только мы его остановим, мобилизовавшись, мы, конечно, выиграем войну против Советского Союза.

Председатель Мао: (Жестикулируя пальцами.) Мы принимаем стратегию Дюнкерка, то есть мы позволим им оккупировать Пекин, Тяньцзинь, Ухань и Шанхай, и благодаря такой тактике мы придём к победе, а враг будет повержен. Обе мировые войны, первая и вторая, велись именно так, победа была достигнута не сразу.

Секретарь Киссинджер: По моему мнению, если где-либо в мире будет массированное советское нападение, США будут вовлечены очень быстро. И я убеждён, что США никогда не уйдут из Европы без ядерной войны.

Председатель Мао: Тут есть две возможности, одна ваша, а другая — «Нью-Йорк таймз». Это отражено и в речи сенатора Голдуотера18 в Сенате 3 июня.

Секретарь Киссинджер: Что он сказал?

Г-жа Тан: Мы пошлём вам копию. Это было во время обсуждения внешней политики в Сенате 3 июня.

Секретарь Киссинджер: Но что было главным моментом?

Председатель Мао: Его неверие в Европу.

Секретарь Киссинджер: Вы должны понимать, г-н Председатель, что до выборов остаётся год и многое говорится для внутреннего впечатления. У «Нью-Йорк таймз» двадцать лет определённая позиция и есть беспримерное [sic] свидетельство, что неверная.

Председатель Мао: Говорят, «Нью-Йорк таймз» контролируется еврейским семейством…

Секретарь Киссинджер: Это так.

Председатель Мао: А также «Уошингтон пост».

Секретарь Киссинджер: «Уошингтон пост» — больше нет. (Он посовещался с послом Бушем, указавшим, что г-жа Грэм еврейка, дочь г-на Мейера19.) Вы правы.

Председатель Мао: Владелица — еврейка.

Этот посол (смотрит на Буша) в бедственном положении в Пекине. Почему вы не обратились ко мне?

Посол Буш: Для меня большая честь быть здесь этим вечером. Я думаю, вы заняты и у вас нет времени встретиться с обычным главой офиса по связям.

Председатель Мао: Я не занят, ведь мне не нужно просматривать всю текучку. Я читаю только международные новости.

Секретарь Киссинджер: Но Председатель знает больше меня о том, что пишут в Америке. Я не знал о книге человека из «Нью-Йорк таймз» и о речи сенатора Голдуотера.

Председатель Мао: У вас нет времени, вы слишком заняты. (Лорду) Г-н Лорд, вас повысили.

Г-н Лорд: Да, г-н Председатель.

Председатель Мао: Повысили. (Бушу и Лорду) Вас обоих.

Секретарь Киссинджер: Его (Буша) ещё нет, только в 1980 году.

Председатель Мао: Он может стать президентом.

Секретарь Киссинджер: В 1980-м20.

Председатель Мао: Вы не знаете моего характера. Мне нравятся те, кто проклинает меня (повышая голос и ударяя рукой по подлокотнику). Вы должны говорить, что председатель Мао — старый бюрократ, тогда я скорее встречусь с вами. В таком случае я поспешу вас увидеть. Если вы не будете меня проклинать, я не встречусь с вами, а буду спокойно спать.

Секретарь Киссинджер: Нам это трудно, особенно назвать вас бюрократом.

Председатель Мао: Я разрешаю (хлопает по подлокотнику). Я буду только рад, если все иностранцы будут стучать кулаком и проклинать меня.

Секретарь Киссинджер: Мы подумаем об этом, но это не будет для нас естественным. Если мы назовём Председателя бюрократом, это будет тактический манёвр, отдельный от стратегии.

Председатель Мао: Но я бюрократ. И более того, я ещё и милитарист. Это звание я получил от Советского Союза и звание «бюрократа» тоже.

Секретарь Киссинджер: Но я не видел тут в последнее время советских посетителей.

Председатель Мао: Они каждый день нас проклинают, каждый день.

Секретарь Киссинджер: Но мы не разделяем советскую оценку Китая.

Председатель Мао: (Прежде чем реплика секретаря Киссинджера была переведена.) Поэтому я принимаю эти два звания — «милитарист» и «бюрократ». Не может быть чести выше. А вы сказали, что я поджигатель войны и агрессор.

Секретарь Киссинджер: Я?

Председатель Мао: Соединённые Штаты в ООН. ООН приняла внесённую США резолюцию, в которой объявлялось, что Китай совершил агрессию против Кореи.

Секретарь Киссинджер: Это было 25 лет назад.

Председатель Мао: Да. Так что это не имеет к вам прямого отношения. Это было во времена Трумэна.

Секретарь Киссинджер: Да. Это было давно, наше восприятие изменилось.

Председатель Мао: (Дотрагиваясь до макушки.) Но резолюция ещё не отменена. Я всё ещё ношу этот колпак «агрессора». И я тоже считаю, что это величайшая честь, выше всякой другой. Это хорошо, очень хорошо.

Секретарь Киссинджер: Значит, нам не следует отменят резолюцию ООН?

Председатель Мао: Нет, не делайте этого. Мы никогда не посылали такого запроса. Мы предпочитаем носить этот колпак чести. Цзян Цзеши говорит, что мы совершили агрессию против Китая. Мы никак не можем отрицать этого. Мы и правда совершили агрессию против Китая, а также в Корее. Не могли бы вы помочь мне с обнародованием этого заявления, возможно, на одном из ваших брифингов? Так что Советский Союз присудил мне звание «милитариста и бюрократа», а Соединённые Штаты — «поджигателя войны и агрессора».

Секретарь Киссинджер: Я думаю, я предоставлю вам обнародовать его. Я вряд ли сам смогу найти слова для исторически корректного заявления.

Председатель Мао: Да я уже обнародовал это прежде вас. Я говорил это и многим иностранным гостям, включая европейцев. Разве у вас нет свободы слова?

Секретарь Киссинджер: Конечно, есть.

Председатель Мао: Вот и у меня есть свобода слова, и огонь моих пушек превосходит их огонь.

Секретарь Киссинджер: Я это заметил.

Г-жа Тан: Вы заметили?..

Секретарь Киссинджер: Пушки председателя.

Председатель Мао: Передайте мой привет своему министру обороны21.

Секретарь Киссинджер: Хорошо.

Председатель Мао: Я разочарован, что он прибыл в Японию и не заехал в Китай. Мы хотели пригласить его сюда, чтобы Советы видели, но вы слишком скаредны. США так богаты, но на это вам жалко денег.

Секретарь Киссинджер: Мы можем обсудить это, когда президент тут будет.

Председатель Мао: Возьмите его с собой. Вы можете взять гражданского и военного со своим президентом, и гражданского и военного.

Секретарь Киссинджер: Меня как гражданского и Шлезингера как военного?

Председатель Мао: Да. Но я не буду вмешиваться в ваши внутренние дела. Это ваше дело решать, кого вы пошлёте.

Секретарь Киссинджер: Ну, он не прибудет с президентом. Возможно, позже.

Председатель Мао: Мы хотели бы пригласить его нанести визит на северо-восток нашей страны, в Монголию и Синцзян. Возможно, он не поедет, смелости не хватит.

Секретарь Киссинджер: Я поеду.

Председатель Мао: (Глядя на Буша.) Он поедет.

Секретарь Киссинджер: Точно поеду.

Председатель Мао: Хорошо.

Секретарь Киссинджер: И мы попытались предложить вам то, что мы подготовили для совета или помощи с несколькими из этих проблем.

Председатель Мао: Что до военных аспектов, нам не следует их сейчас обсуждать. С такими вопросами следует подождать, пока разразится война, прежде чем мы будем их рассматривать.

Секретарь Киссинджер: Да, но вам следует знать, что мы были бы готовы тогда рассмотреть их.

Председатель Мао: Итак, закончим на этом?

Секретарь Киссинджер: Да.


Секретарь Киссинджер, посол Буш и г-н Лорд попрощались с председателем Мао. Секретарь Киссинджер договорился с вице-премьером Дэном, что китайцы выпустят публичное заявление о встрече и немедленно вышлют текст в США. Затем американцы попрощались с остальными китайскими официальными лицами и отбыли в своих автомобилях.

  1. Вероятно, имеется в виду отдел Китайской народной ассоциации дружбы с зарубежными странами.
  2. Совет национальной безопасности.
  3. Джеральд Форд. Он встретится с Мао через полтора месяца.
  4. Первое испытание ядерного оружия в КНР прошло 11 годами ранее, в 1964 году. Но ядерных вооружений у Китая всегда было немного; кроме того, сказывалось отставание в области средств доставки, хотя баллистические ракеты, оснащаевые ядерными зарядами, ставились на вооружение тогда же, с конца 1960‑х.
  5. Возможно, Мао иронически — или серьёзно — намекает на известный лозунг «Боже, благослови Америку» (God Bless America). В 1918 году Ирвинг Берлин (беларуский еврей Израиль Бейлин) написал песню под таким названием, считающуюся неофициальным гимном США.
  6. Чжоу и Мао скончались в следующем, 1976 году; Е — в 1986‑м; Дэн — в 1997‑м. Генри Киссинджер в 2019‑м ещё жив.
  7. В 1950—1960‑х Генри Киссинджер вёл в Гарварде международный семинар. Одним из его участников был, вероятно, Накасонэ Ясухиро, в дальнейшем (1982—1987) — премьер-министр Японии, известный своей политикой приватизации и поощрения японского национализма.
  8. См. беседу с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом 30 октября 1975 г.
  9. Во Франции в то время у власти было правое большинство, президент Жискар д’Эстен, премьер-министр Жак Ширак. Социалисты сменят их в 1980‑х.
  10. Точнее, 61,6 и 16,8 млн, Мао озвучиввает данные на начало 1950‑х.
  11. В Китае ласточки символизируют тревожность. Возможно, Мао имеет в виду строки средневекового поэта Ван Яньсоу: «Не вини ветер, не вини дождь. Даже если они не придут, весна всё равно уйдёт. Краснота со щёк слив сошла, но плоды зелены и малы. Клюв не жёлт больше и летит юная ласточка».
  12. Воробей.
  13. В мае-июне 1940 г. в Дюнкерке происходила эвакуация морем британских, французских и бельгийских частей, блокированных немецкими войсками.
  14. Имеется в виду книга Дрю Миддлтона «Сможет ли Америка победить в следующей войне?», где подвергается сомнению способность США победить СССР в Европе с использованием обычных вооружений.
  15. К 1970 г. численность войск США в Европе составляла 265 тыс., в 1980‑х контингент был увеличен до 340 тыс.
  16. Вероятно, это связано со скандалом 1971 года, когда газета «Нью-Йорк таймз» раскрыла попавшие к ней документы Пентагона о причастности США к войне во Вьетнаме с 1945‑го по 1967‑й год. Президент Никсон тогда разразился бранью и угрозами веред Киссинджером, а затем попытался (в конце концов, неуспешно) остановить публикации.
  17. Вероятно, имеются в виду ядерные боеголовки.
  18. Барри Моррис Голдуотер (1909—1998) — сенатор от штата Аризона в 1953—1965 гг. и 1969—1987 гг. Антикоммунист и «ястреб». В 1974-м поучаствовал в принуждении президента Никсона к отставке. В дальнейшем препятствовал проводимой президентом Картером нормализации отношений с Китаем.
  19. В 1933 году газету «Пост», предшественника «Уошингтон пост» купил эльзасский еврей по происхождению Юджин Мейер. В 1959‑м он передал газету своему зятю, Филип Грэм, а после его кончины в 1963‑м газета перешла к его вдове, дочери Мейера, Кэтрин Грэм. Она приняла активное участие в освещении Уотергейского скандала и, таким образом, падении президента Никсона. (Кстати, её мать еврейкой не была, а отец свою еврейскую идентичность отрицал.)
  20. В 1980‑м Буш проиграет праймериз Рейгану. Президентом он станет позже, в 1989‑м.
  21. Министром обороны США в то время был Джеймс Шлезингер, но через месяц его сменит Дональд Рамсфелд.

Добавить комментарий