Я приехал в Россию осенью 1921 года вопреки словам американских друзей, уверявших меня, что в Стране Советов ожидает меня гибель и смерть. Газеты были тогда полны описаниями «зверств большевиков» и изображениями «ужасного» вождя Ленина.
При отъезде из Нью-Йорка я взял с собой частное письмо к Владимиру Ильичу от моего отца д‑ра Ю. Я. Хаммера, старого партийного работника Соединённых Штатов, который встречался с Лениным в 1907 году на Международном социалистическом конгрессе в Штутгарте.
По прибытии в Москву это письмо я послал Ленину. К великому моему удивлению и радости, Владимир Ильич сообщил мне, что хотел бы лично повидаться со мной. Мы пошли в Кремль, где по телефону уже соответственно распорядились, чтобы нас пропустили без всяких задержек1.
— На каком языке будем с вами говорить,— спросил меня Владимир Ильич,— на русском или английском?
— Так как вы говорите лучше по-английски, чем я по-русски,— ответил я ему,— будем по-английски.
Он добродушно засмеялся и согласился.
Мы беседовали в течение полутора часов. Вопросы личного характера (о моём отце2, о пребывании в России) сменились вопросами политического значения. Особенно он интересовался признанием Советской России Соединёнными Штатами. Хотя Ленин никогда не бывал в Америке, но был осведомлён о ней более, чем американцы.
Временами Ленин делал юмористические замечания, и кабинет оглашался взрывами весёлого смеха.
— Из всех стран мира,— сказал мне товарищ Ленин,— мы считаем Америку той страной, где капитализм достиг своего наибольшего развития. Конечно, мы надеемся достигнуть в России такой же производительности, с той только разницей, что средства производства будут в руках государства и, таким образом, весь продукт национального труда попадёт в руки народа, вместо того чтобы сделаться добычей небольшого количества частных предпринимателей…
Мы приглашаем американцев приехать к нам в Россию, чтобы научить нас их приёмам производства и поднять нашу промышленность на достойную высоту. Мы готовы платить за такую помощь и обещаем американскому капиталу полную неприкосновенность и гарантируем возможность заработать деньги на концессиях в промышленности и торговле на определённый период времени…
Перед окончанием нашего свидания Ленин убедил меня, что мы окажем большую услугу России, если сумеем убедить своих друзей и коммерсантов в Соединённых Штатах взять первую концессию в России. Он предложил личное содействие и помощь. Что он сдержал своё обещание, свидетельствуют несколько писем, публикуемых «Красной газетой»3, и через некоторое время я в качестве представителя американской фирмы подписал договор на первую концессию в Советской России4.
Примечания- В. И. Ленин принял А. Хаммера 22 октября 1921 г. Ред.↩
- Отец Арманда Хаммера, Джулиус Арман, был евреем-аптекарем из Одессы, эмигрировавшим в 1975 году, и одним из основателей Компартии США.— Маоизм.ру.↩
- См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 53, с. 324; т. 54, с. 252. Ред.↩
- Первая концессия на территории РСФСР (Урал) была предоставлена «Американской объединённой компании медикаментов и химических препаратов» по договору, подписанному 29 октября и утверждённому Совнаркомом 1 ноября 1921 г. Ред. (Арманд Хаммер оставался другом СССР до самой смерти в 1990 г. При этом в США поддерживал Республиканскую партию. Его правнук, носящий то же имя, весьма известный сейчас киноактёр.— Маоизм.ру.)↩