Речь на собрании кадровых работников в Яньани. Руководствуясь марксистско-ленинским методом классового анализа, Мао Цзэдун дал в ней глубокий анализ основных моментов политической ситуации, сложившейся в Китае после победы в войне Сопротивления японским захватчикам, и наметил революционную тактику пролетариата. Как указывалось во вступительной речи Мао Цзэдуна на Ⅶ Всекитайском съезде Коммунистической партии Китая в апреле 1945 года, после разгрома японского империализма у Китая по-прежнему существовало две судьбы, две перспективы — он мог стать новым Китаем либо остаться старым Китаем. Крупные помещики и крупная буржуазия Китая в лице Чан Кайши стремились вырвать из рук народа плоды победы, завоёванные в войне Сопротивления японским захватчикам, стремились к тому, чтобы Китай по-прежнему был полуколониальной и полуфеодальной страной диктатуры крупных помещиков и крупной буржуазии. Коммунистическая партия Китая, как выразительница интересов пролетариата и широких народных масс, должна была всеми силами бороться за мир, против гражданской войны и в то же время быть в полной готовности на случай осуществления Чан Кайши его контрреволюционных планов развязывания гражданской войны во всей стране и взять правильный курс: не питать иллюзий в отношении империалистов и реакционеров, не бояться их угроз, решительно отстаивать завоевания народа, прилагать все усилия к тому, чтобы создать новый Китай — руководимый пролетариатом новодемократический Китай широких народных масс. Решающая борьба двух судеб, двух перспектив Китая — таково содержание исторического периода с момента окончания войны Сопротивления японским захватчикам вплоть до образования Китайской Народной Республики. Этот исторический период и есть период Народно-освободительной войны, или Третьей гражданской революционной войны в Китае. После окончания войны Сопротивления японским захватчикам Чан Кайши, пользовавшийся поддержкой американского империализма, неоднократно нарушал мирные соглашения и развязал небывалую по своим масштабам контрреволюционную гражданскую войну, чтобы уничтожить народные силы. Благодаря правильному руководству Коммунистической партии Китая китайскому народу потребовалось всего лишь четыре года борьбы, чтобы одержать великую победу в масштабе всей страны — разгромить Чан Кайши и создать новый Китай.

Последние дни в обстановке на Дальнем Востоке происходят огромные перемены. Дело определённо идёт к капитуляции японского империализма. Решающим фактором тут является вступление Советского Союза в войну. Миллионная Красная Армия, вступившая в пределы Северо-Восточного Китая,— это неодолимая сила. Японский империализм уже не в состоянии продолжать войну. Китайский народ одержал победу в тяжёлой, суровой войне. Война Сопротивления японским захватчикам, как исторический этап, уже отошла в прошлое.

Каковы же в данной обстановке отношения между классами внутри Китая, между гоминьданом и Компартией? Как они сложатся в дальнейшем? Каков курс нашей партии? Вот вопросы, которые волнуют весь народ, всех членов нашей партии.

Что можно сказать о гоминьдане? По его прошлому можно составить представление о его настоящем, а по его прошлому и настоящему — о его будущем. Эта партия вела контрреволюционную гражданскую войну в течение целых десяти лет. В период войны Сопротивления японским захватчикам гоминьдан трижды — в 1940, 1941 и 1943 годах — предпринимал крупную антикоммунистическую кампанию¹ и каждый раз стремился превратить её в гражданскую войну в масштабе всей страны. Но эти планы были сорваны лишь благодаря правильной политике нашей партии и противодействию всего народа. Чан Кайши является политическим представителем крупных помещиков и крупной буржуазии Китая. Он, как всем известно, исключительно жестокая и коварная личность. Его политика состояла в том, чтобы сложа руки наблюдать со стороны, выжидать победу, сохранять свои силы и готовить гражданскую войну. И вот, дождавшись победы, этот «генералиссимус» собирается ныне «спуститься с гор»². За последние восемь лет мы поменялись с Чан Кайши местами: раньше мы находились в горах, а он — у воды³, в период же войны Сопротивления японским захватчикам мы действовали в тылу врага, а он ушёл в горы. Теперь он собирается спуститься с гор, спуститься, чтобы захватить плоды победы, завоёванные в этой войне.

За истекшие восемь лет народ и армия наших освобождённых районов, не получая никакой помощи извне, исключительно своими собственными силами освободили обширную территорию страны и отразили натиск большей части японских войск, вторгшихся в Китай, и почти всех марионеточных войск. Только потому, что мы решительно вели войну Сопротивления и героически боролись, 200-миллионное население глубокого тыла⁴ не испытало на себе зверств японских агрессоров, а территория, где проживает это 200-миллионное население, не была оккупирована ими. Чан Кайши же укрывался в горах Эмэйшань, и было кому охранять его — перед ним находились освобождённые районы, народ и армия этих районов. Защищая 200-миллионное население глубокого тыла, мы защищали и этого «генералиссимуса», предоставили ему время и место сложа руки наблюдать со стороны и выжидать победу. Время — восемь лет и один месяц, место — территория с 200-миллионным населением. Эти условия были предоставлены нами. Если бы не мы, то ему не удалось бы оставаться посторонним наблюдателем. Однако благодарен ли нам этот «генералиссимус»? Нет, нисколько! Этому человеку вообще незнакомо чувство благодарности. Как Чан Кайши пришёл к власти? Благодаря Северному походу, благодаря первому сотрудничеству между гоминьданом и Компартией, благодаря тому, что народ тогда ещё не распознал его и оказывал ему поддержку. Пробравшись к власти, он не только не отблагодарил народ, но столкнул его в пучину кровопролитной десятилетней гражданской войны. Эти исторические факты хорошо известны всем товарищам. Китайский народ всё-таки защитил его в войне Сопротивления японским захватчикам. Теперь, когда война увенчалась победой и Япония вот-вот капитулирует, Чан Кайши отнюдь не испытывает благодарности к народу. Напротив, порывшись в архивах за 1927 год, он опять хочет приняться за старое. Он утверждает, что в Китае не было «гражданской войны», были лишь «карательные операции против бандитов». Но как это ни называй, он собирается развязать антинародную гражданскую войну и учинить кровавую расправу над народом.

Пока не вспыхнула гражданская война во всей стране, многие среди народа, да и среди членов нашей партии, ещё не имеют ясного представления об этой угрозе. Так как гражданской войны в больших масштабах пока ещё нет, так как она ещё не стала всеобщей, открытой и повсеместной, многие думают: «Вряд ли она будет!». Кроме того, немало людей боится гражданской войны. Такая боязнь имеет свои основания: ведь в прошлом воевали уже десять лет, в войне Сопротивления сражались ещё восемь лет, и если опять воевать — так это просто немыслимо. Появление чувства боязни вполне понятно. В отношении тёмных замыслов Чан Кайши развязать гражданскую войну наша партия приняла чёткий и последовательный курс: решительно бороться против гражданской войны, отрицательно относиться к ней, предотвратить её. Мы и впредь будем с огромной энергией и терпением вести народ на борьбу за предотвращение гражданской войны. Однако необходимо трезво отдавать себе отчёт в том, что опасность гражданской войны чрезвычайно велика, ибо Чан Кайши уже определил свой курс. Проводя этот курс, Чан Кайши хочет развязать гражданскую войну. А мы проводим свой курс, курс народа, и не хотим гражданской войны. Не хотят гражданской войны только Коммунистическая партия Китая и китайский народ, но, к сожалению, не Чан Кайши и не гоминьдан. Одна сторона не хочет войны, а другая — хочет. Когда обе стороны не хотят войны, то войны между ними не бывает. Теперь же, поскольку не хочет войны только одна сторона, причём её силы ещё недостаточны для обуздания другой стороны, опасность гражданской войны чрезвычайно велика.

Наша партия своевременно указывала на то, что Чан Кайши будет упорно держаться реакционного курса на сохранение своего диктаторства и развязывание гражданской войны. Мы проделали довольно большу́ю работу до Ⅶ съезда партии, во время этого съезда и после него, чтобы обратить внимание народа на опасность гражданской войны и морально подготовить народ всей страны, членов нашей партии и нашу армию. Это очень важный момент, ибо быть или не быть морально подготовленными — разница огромная. В 1927 году наша партия, переживавшая тогда пору своего детства, была совершенно не подготовлена к внезапному контрреволюционному нападению Чан Кайши. В результате плоды победы, завоёванные народом, были мгновенно утрачены, народу пришлось долгое время терпеть страдания, и светлый Китай погрузился во мрак. На этот раз дело обстоит иначе: наша партия уже имеет богатый опыт трёх революций⁵ и её политическая зрелость значительно возросла. ЦК партии снова и снова указывает на опасность гражданской войны, чтобы весь народ, все члены партии и руководимая партией армия находились в состоянии полной готовности.

Чан Кайши неизменно стремится лишить народ малейшей крупицы власти и не упускает ни малейшей крупицы выгоды. А мы? Мы проводим курс — действовать остриём против острия, бороться за каждую пядь земли. Мы платим ему той же монетой. Чан Кайши всё время стремится навязать народу войну, он держит меч и в левой, и в правой руке. Отвечая ему тем же, мы тоже взялись за меч. К этому мы пришли лишь после обследования и изучения. Такое обследование и изучение очень важны. Увидев, что человек держит что-то в руке, мы должны провести обследование. Что он держит в руке? Меч. Каково назначение меча? Им можно убивать людей. Кого же он хочет убивать этим мечом? Народ. Выяснив эти обстоятельства, мы должны вести обследование дальше: у китайского народа тоже есть руки и он тоже может взяться за меч, а если меча нет, то его можно выковать. Китайский народ открыл эту истину после долгого обследования и изучения. Милитаристы, помещики, тухао, лешэнь и империалисты — все они держат в руках мечи, чтобы убивать людей. Уяснив себе это, народ стал отвечать тем же. Некоторые из нас зачастую пренебрегают таким обследованием и изучением. Возьмём, к примеру, Чэнь Дусю. Он-то и не понимал, что взявший в руки меч может убивать людей. Иные говорят: ведь это же общеизвестная азбучная истина, неужели руководитель Компартии мог не понимать её? Это ещё как сказать. Чэнь Дусю не занимался обследованием и изучением, следовательно, не понимал этого, поэтому мы и назвали его оппортунистом. Кто не занимается обследованием и изучением, тот не имеет права высказываться. Вот мы и лишили Чэнь Дусю этого права. Отказавшись от метода Чэнь Дусю, мы призвали народ, подвергающийся угнетению и кровавой расправе, взяться за меч. Если кто-нибудь опять поднимет на нас меч, мы ответим ему тем же. Недавно гоминьдан перебросил шесть дивизий для наступления на наш Гуаньчжунский округ. Три из них вторглись в этот округ и захватили территорию шириной в 100 и глубиной в 20 ли. Платя гоминьдану той же монетой, мы начисто, окончательно и полностью уничтожили его войска на этой территории шириной в 100 и глубиной в 20 ли⁶. Мы действуем остриём против острия, боремся за каждую пядь земли и не даём гоминьдану безнаказанно захватывать нашу территорию и убивать наших людей. Конечно, бороться за каждую пядь земли отнюдь не означает следовать старой «лево»-уклонистской линии — «не оставлять ни пяди земли опорных баз». На этот раз мы оставили территорию шириной в 100 и глубиной в 20 ли. Оставили в конце июля, а в начале августа взяли обратно. Однажды, после событий на юге провинции Аньхой, гоминьдановский офицер связи спросил меня о наших намерениях. Я ответил: «Вы всё время находитесь в Яньани, неужели вам не ясно? „Пойдёт Хэ против нас, пойдём против него и мы; прекратит Хэ свои действия, прекратим и мы“»⁷. В то время мы ещё не упоминали Чан Кайши, а говорили лишь о Хэ Инцине. Теперь же мы говорим: «Пойдёт Чан против нас, пойдём против него и мы; прекратит Чан свои действия, прекратим и мы». Мы будет платить ему тем же. Сейчас Чан Кайши точит меч, поэтому и нам нужно точить меч.

Нельзя покорно отдавать завоёванные народом права, их необходимо отстаивать в боях. Мы не хотим гражданской войны. Но если Чан Кайши всё-таки навяжет китайскому народу гражданскую войну, то нам не останется ничего другого, как взяться за оружие и воевать с Чан Кайши, чтобы защитить себя, защитить жизнь, имущество, права и счастье народа освобождённых районов. Это будет гражданская война, навязанная нам Чан Кайши. Если мы её не выиграем, то будем пенять только на самих себя, а не на небо и землю. Однако пусть никто не думает, что ему удастся силой или обманом безнаказанно отнять у народа завоёванные им права. В прошлом году один американский корреспондент спросил меня: «Кто дал вам право на вашу деятельность?». Я ответил: «Народ». Кто же даёт нам такое право, как не народ? Стоящий у власти гоминьдан не давал его нам. Ведь гоминьдан не признаёт нас. В состав Национального политического совета мы, согласно статуту, входим в качестве «культурной организации»⁸. Но мы заявляем: мы — не «культурная организация», у нас есть армия, следовательно, мы — «вооружённая организация». 1 марта этого года Чан Кайши сказал, что за Компартией будет признано легальное положение лишь в том случае, если она передаст свою армию. Эти слова Чан Кайши остаются в силе и поныне. Мы не передали своей армии, и поэтому за нами не признано легальное положение, стало быть, мы — «беззаконники и нечестивцы». Но наш долг — нести ответственность перед народом. Каждое слово, каждый поступок, каждая политическая установка должны отвечать интересам народа; если допущены ошибки, их нужно обязательно исправить. Это и называется нести ответственность перед народом. Товарищи! Народ жаждет освобождения и даёт полномочия тем, кто может представлять его и честно служить ему. Такими людьми являемся мы — коммунисты. Будучи представителями народа, мы должны представлять его достойно, а не так, как Чэнь Дусю. В ответ на наступление, предпринятое контрреволюцией против народа, Чэнь Дусю не проводил курса — действовать остриём против острия, бороться за каждую пядь земли. Это привело к тому, что в 1927 году за какие-то несколько месяцев все завоёванные народом права были полностью утрачены. На этот раз мы должны быть начеку. Наш курс в корне отличается от курса Чэнь Дусю, и никакой обман не введёт нас в заблуждение. Мы должны сохранять трезвость ума, держаться правильного курса и не допускать ошибок.

Кому должны принадлежать плоды победы, завоёванные в войне Сопротивления? Это совершенно ясно. Возьмём, к примеру, персиковое дерево. На нём созрели персики. Допустим, что эти персики — плоды победы. Кто имеет право собирать эти персики? Тут нужно знать, кто посадил персиковое дерево, кто носил воду и поливал его. Чан Кайши отсиживался в горах и не принёс ни ведра воды, а теперь протянул свою длинную руку, чтобы сорвать персики. Он говорит: право собственности на сии персики принадлежит мне, Чан Кайши, я помещик, а вы крепостные, и я не разрешаю вам собирать их. Мы дали ему отповедь в печати⁹. Мы говорим: ты не носил воду, поэтому не имеешь права собирать персики. Мы, народ освобождённых районов, каждый день поливали это дерево и имеем полное право на сбор плодов. Товарищи, победа в войне Сопротивления завоёвана народом ценой крови и жертв, она должна рассматриваться как победа народа, и плоды её должны принадлежать народу. Что касается Чан Кайши, то он проявлял пассивность в войне Сопротивления и активность в борьбе против коммунистов, он был камнем преткновения в этой народной войне. А теперь этот камень преткновения собирается вылезть и монопольно завладеть плодами победы, стремится вернуть победивший в войне Китай к его прежнему, довоенному состоянию и не желает допустить ни малейших перемен. На этой почве возникла борьба, и очень серьёзная борьба, товарищи.

Считать, что плоды победы, завоёванные в войне Сопротивления, должны принадлежать народу,— это одно; но в чьи руки они в конце концов попадут и станут ли они достоянием народа — это другое дело. Не следует думать, что все плоды победы наверняка попадут в руки народа. Партия крупных персиков — такие большие города, как Шанхай, Нанкин и Ханчжоу,— будет захвачена Чан Кайши. Чан Кайши действует в сговоре с американским империализмом, и в этих местах перевес сил будет на их стороне, а революционному народу пока что доступны в основном только сельские районы. Есть и другая партия персиков, за овладение которой обе стороны будут бороться. Это средние и небольшие города, расположенные на участке Датун-Пучжоуской железной дороги к северу от города Тайюань, на центральном участке Бэйпин-Суйюаньской железной дороги, на Бэйпин-Ляонинской железной дороге, на участке Бэйпин-Ханькоуской железной дороги к северу от города Чжэнчжоу, на Чжэндин-Тайюаньской, Байгуй-Цзиньчэнской¹⁰, Дэчжоу-Шицзячжуанской, Тяньцзинь-Пукоуской, Циндао-Цзинаньской железных дорогах и на участке Лунхайской железной дороги к востоку от города Чжэнчжоу. За эти города необходимо бороться, ибо народ освобождённых районов пролил немало пота и крови, чтобы вырастить эти средние и малые персики. Попадут ли эти места в руки народа — сейчас ещё трудно сказать. Сейчас можно сказать лишь одно: надо упорно бороться. Есть ли такие места, которые наверняка попадут в руки народа? Есть. Это обширные сельские местности и многочисленные города в провинциях Хэбэй, Чахар, Жэхэ¹¹, в большей части провинции Шаньси, в провинции Шаньдун и в северной Цзянсу. В общей сложности здесь у нас будет три-четыре и даже пять или шесть различных по своей величине районов, в каждом из которых деревни составят сплошную нашу территорию и будет насчитываться 100, 70—80 или 40—50 городов. Какие же это города? Средние и небольшие. Эти плоды победы наверняка будут нашими, мы в силах овладеть ими. Такие плоды будут находиться в наших руках впервые за всю историю китайской революции. В прошлом, только после разгрома третьего «карательного похода» врага во второй половине 1931 года, у нас в Цзянсийском центральном районе в общей сложности насчитывался 21 уездный город¹², но среди них ещё не было средних городов. Население района, в который входили эти города, составляло самое большее 2500 тысяч человек. Опираясь на такую базу, китайский народ смог вести столь длительную борьбу, одержать столь большие победы и разгромить столь крупные «карательные походы». Потом мы потерпели поражение, но винить за это надо не Чан Кайши, а самих себя, винить за то, что плохо сражались. Если на этот раз будет создано три-четыре и даже пять или шесть районов, в каждый из которых войдёт несколько десятков различных по величине городов, то китайский народ будет иметь три-четыре и даже пять или шесть революционных опорных баз, превосходящих по своим размерам Цзянсийский центральный район. Тогда для китайской революции сложится многообещающая обстановка.

Если рассматривать ситуацию в целом, то война Сопротивления японским захватчикам, как определённый этап, уже миновала; новая обстановка и новая задача — это борьба внутри страны. Чан Кайши говорит, что надо «строить государство». Значит, предстоит борьба за то, какое строить государство. Строить ли руководимое пролетариатом новодемократическое государство широких народных масс или же строить полуколониальное и полуфеодальное государство диктатуры крупных помещиков и крупной буржуазии? Эта борьба будет очень сложной. В настоящий момент она находит своё выражение в том, что Чан Кайши стремится узурпировать плоды победы, завоёванные в войне Сопротивления, а мы боремся против этого. Если в данный период появится оппортунизм, то он выразится в отказе от упорной борьбы, в добровольной передаче в руки Чан Кайши плодов победы, которые должны принадлежать народу.

Разразится ли открытая всеобщая гражданская война? Это зависит от ряда внутренних и международных факторов. Внутренние факторы — это, главным образом, наши силы и уровень нашей сознательности. Возможно ли в связи с общей тенденцией в развитии международной и внутренней обстановки и устремлениями народов как вне, так и внутри страны посредством нашей борьбы локализовать гражданскую войну или отдалить взрыв всеобщей гражданской войны? Да, такая возможность имеется.

Перед Чан Кайши стоит множество трудностей, мешающих ему свободно развязать гражданскую войну. Во-первых, в освобождённых районах имеется 100-миллионное население, миллионная армия и более чем двухмиллионное народное ополчение. Во-вторых, сознательная часть народа в районах гоминьдановского господства выступает против гражданской войны и таким образом сдерживает Чан Кайши. В-третьих, внутри гоминьдана также имеется часть людей, не одобряющих гражданскую войну. Ныне обстановка резко отличается от обстановки 1927 года. В частности, наша партия ныне резко отличается от того, чем она была в 1927 году. Тогда партия переживала ещё пору своего детства, ей недоставало трезвости ума, у неё не было опыта вооружённой борьбы, не было курса — действовать остриём против острия. Теперь уровень сознательности партии намного повысился.

Помимо вопроса о нашей сознательности, сознательности авангарда пролетариата, существует ещё вопрос о сознательности народных масс. Когда народ не стал ещё сознательным, вполне возможна передача завоеваний революции в чужие руки. Такие случаи бывали в истории. Сегодня уровень сознательности китайского народа также стал намного выше. Небывало возрос авторитет нашей партии среди народа. Однако в народе, главным образом среди населения районов, оккупированных японскими захватчикам, и районов гоминьдановского господства, многие всё ещё верят Чан Кайши и питают иллюзии в отношении гоминьдана и США. Такие иллюзии усиленно сеет и сам Чан Кайши. Наличие среди китайского народа такой части несознательных ещё людей говорит о том, что пропагандистская и организаторская работа ведётся нами недостаточно. Политическое пробуждение народа — дело не лёгкое. Для ликвидации ошибочных взглядов в сознании народа нам нужно много и основательно поработать. Всё отсталое в сознании китайского народа мы должны выметать, подобно тому как веником выметают сор из комнаты. Не существует сора, который исчезал бы сам собой без всякой уборки. Мы должны проводить среди народных масс широкую пропагандистско-воспитательную работу, чтобы народ понял истинное положение вещей и ход развития событий в Китае и обрёл уверенность в своих силах.

Организовать народ должны мы. Свергнуть китайских реакционеров должен организованный нами народ. Ничто реакционное не рухнет, если не нанесёшь удара по нему. Это тоже нечто вроде подметания пола: где не пройдёшься веником, там сор, как правило, не исчезает сам собой. На юге Пограничного района Шэньси — Ганьсу — Нинся есть река Цзецзыхэ. К югу от неё расположен уезд Лочуань, а к северу — уезд Фусянь. Два берега — два мира. Район к югу от реки находится в руках гоминьдана, и, так как мы туда ещё не дошли, народ там не организован, там много всякой грязи. Некоторые наши товарищи верят лишь в силу политического влияния, считая, что одного лишь этого влияния достаточно для разрешения вопросов. Это — предрассудок. В 1936 году мы находились в Баоане¹³. В 40—50 ли от Баоаня была расположена обнесённая земляным валом деревня, в которой засел помещик-мироед. В то время ЦК партии находился в Баоане, и здесь наше политическое влияние, можно сказать, было огромным. Тем не менее укрывшиеся за этим земляным валом контрреволюционеры упорно отказывались сдаваться. Мы прошлись метлой и с юга, и с севера, но безрезультатно. Наконец, мы просунули метлу за этот вал и стали там подметать. И лишь тогда помещик-мироед завопил: «Ой! Больше не буду!».¹⁴ Так обстоит со всеми делами в мире. Не ударишь в колокол — он не зазвонит. Не переставишь стол — он не передвинется. Не вступи Красная Армия Советского Союза в Северо-Восточный Китай, Япония не пошла бы на капитуляцию. Не нанеси наша армия ударов по японским марионеточным войскам, они не сдавали бы оружия. Политическое влияние может быть полностью эффективным только там, где пройдёшься метлой. Наша метла — это Коммунистическая партия, 8-я армия и Новый 4-й корпус. Взяв в руки метлу, надо изучить способ её применения. Нельзя лежать в постели и ждать, что налетит сильный порыв ветра и унесёт весь сор. Мы, марксисты, являемся революционными реалистами и никогда не занимаемся пустым фантазированием. Древнее китайское изречение гласит: «Вставай на заре и, побрызгав водой, подметай двор»¹⁵. «На заре» — то есть когда начинает светать. Предки учат нас, что нужно вставать и подметать двор, как только начинает светать. Они тем самым подсказали нам задачу. Если только мы будем руководствоваться этим наставлением в своих мыслях и поступках, то это принесёт нам пользу и даст нам работу. Территория Китая обширна, и нам предстоит подмести её пядь за пядью.

На какой основе должен строиться наш курс? На основе своих сил. Это означает, что нужно опираться на свои собственные силы. Мы вовсе не одиноки, так как все страны и народы мира, выступающие против империализма, являются нашими друзьями. Тем не менее мы подчёркиваем необходимость опираться на свои собственные силы. Опираясь на организованные нами силы, мы в состоянии разгромить всех китайских и иноземных реакционеров. В противоположность нам Чан Кайши целиком полагается на помощь американского империализма и считает его своей опорой. В основе курса Чан Кайши неизменно лежит триединство: диктаторство, гражданская война, предательство родины. Помощь Чан Кайши в ведении гражданской войны, превращение Китая в придаток США — это курс, давным-давно установленный американским империализмом. Но американский империализм силён лишь с виду и слаб по существу. Мы должны сохранять трезвость ума. Иначе говоря, мы не должны верить сладким речам империалистов и бояться их угроз. Как-то один американец сказал мне: «Послушайтесь Хэрли и пошлите несколько человек в гоминьдановское правительство на официальные посты»¹⁶. Я ответил: «Трудно находиться на официальном посту, будучи связанным по рукам и ногам. На это мы не пойдём. Если занимать такой пост, то занимать его будучи не связанным по рукам и ногам и имея свободу действий. Словом, нужно создать коалиционное правительство на демократических началах». Тогда американец заметил: «Нехорошо, что вы отказываетесь». «Почему же нехорошо?» — спросил я. «Во-первых,— ответил он,— вас будут ругать американцы; во-вторых, они будут поддерживать Чан Кайши». На это я сказал: «Если вы, американцы, наевшись своего хлеба и вволю выспавшись, захотите ругать нас и поддерживать Чан Кайши, то это дело ваше, и мы не будем вмешиваться. У нас сейчас лишь чумиза да винтовки, а у вас — хлеб да пушки. Что ж, поддерживайте Чан Кайши, раз вам это нравится; поддерживайте сколько вам угодно. Но не забывайте одного — кому принадлежит Китай. Китай принадлежит не Чан Кайши, а китайскому народу. Наступит день, когда вы не сможете его больше поддерживать!». Этот американец, товарищи, пытался запугать нас. Империалисты только и знают, что прибегают к запугиванию. И в колониях действительно есть много людей, которые поддаются запугиванию. Империалисты полагают, что в колониях всех можно запугать, но они не знают, что в Китае есть люди, которых не запугаешь. Открытая критика и разоблачение американской политики поддержки Чан Кайши и борьбы против коммунистов были необходимы в прошлом, и мы будем продолжать их в будущем.

Советский Союз вступил в войну. Красная Армия пришла на помощь китайскому народу в изгнании агрессора. Эта небывалое в истории Китая событие. Его влияние трудно переоценить. Пропагандистские органы США и Чан Кайши пытаются двумя атомными бомбами свести на нет политическое влияние Красной Армии. Однако его не сведёшь на нет — это не так легко сделать. Может ли атомная бомба решить исход войны? Нет, не может. Атомные бомбы не смогли заставить Японию капитулировать. Без борьбы народа атомная бомба не решает ничего. Если атомная бомба могла бы решить исход войны, то зачем было просить Советский Союз вступить в войну? Почему Япония не капитулировала, когда на неё были сброшены две атомные бомбы, и почему она пошла на капитуляцию сразу же после вступления Советского Союза в войну? Некоторые наши товарищи верят во всемогущество атомной бомбы. Это больша́я ошибка. Эти товарищи разбираются в вопросах хуже одного английского аристократа. Есть в Англии некий лорд Маунтбеттен. Он заявил, что было бы самой большой ошибкой считать, что атомная бомба может решить исход войны¹⁷. Эти наши товарищи оказались более отсталыми, чем Маунтбеттен. Под какое влияние подпали эти товарищи, рассматривающие атомную бомбу как нечто сверхъестественное? Под буржуазное. Откуда это влияние? Его источником являются воспитание, полученное в буржуазной школе, буржуазная пресса и буржуазные телеграфные агентства. Существуют два мировоззрения, две методологии: пролетарское мировоззрение и пролетарская методология, буржуазное мировоззрение и буржуазная методология. Эти товарищи упорно цепляются за буржуазное мировоззрение и буржуазную методологию. Они, как правило, предают забвению пролетарское мировоззрение и пролетарскую методологию. Теория «оружие решает всё», узковоенный подход, бюрократизм и отрыв от масс, индивидуализм и т. п., встречающиеся в наших рядах,— все эти вещи есть результат буржуазного влияния. Мы должны регулярно очищать свои ряды от всего буржуазного подобно тому, как выметают сор.

Вступление Советского Союза в войну предопределило капитуляцию Японии. В развитии общей ситуации в Китае наступает новый период. Между новым периодом и периодом войны Сопротивления японским захватчикам лежит переходный этап. Борьба на переходном этапе — это борьба против попыток Чан Кайши узурпировать плоды победы, завоёванные в этой войне. Чан Кайши хочет развязать гражданскую войну во всей стране, он уже определил свой курс, и мы должны быть готовы к этому. В какой бы день ни вспыхнула такая война, мы должны быть в состоянии полной готовности. Если она начнётся раньше, пусть даже завтра утром, то и к этому мы должны быть готовы. Это — первый момент. При нынешнем международном и внутреннем положении есть возможность временно локализовать гражданскую войну; возможно, что гражданская война будет одно время протекать в форме ряда военных столкновений локального характера. Это — второй момент. Принимая во внимание первый момент, мы ведём подготовку; что же касается второго момента, то такое положение давно уже существует. Словом, мы должны быть в состоянии готовности. Находясь в состоянии готовности, мы сможем быть на должной высоте при любом осложнении в обстановке.

1. Первый раз это произошло зимой 1939 года — весной 1940 года. Гоминьдановцы захватили Нинсянь, Чжэньюань и другие уездные города Пограничного района Шэньси — Ганьсу — Нинся. Притом Янь Сишань спровоцировал «декабрьские события» и начал наступление на отряды смерти и другие подразделения Новой шаньсийской армии. А войска Ши Юсаня и Чжу Хуайбина атаковали подразделения 8-й армии, находившиеся в южной части провинции Хэбэй и на Тайханшаньской антияпонской опорной базе. Второй раз это произошло осенью 1940 — весной 1941 года. 70—80-тысячные войска гоминьдановского правительства напали на части Нового 4-го корпуса, который перебазировался на север, и спровоцировали события на юге провинции Аньхой, потрясшие Китай и весь мир. Третья кампания продолжалась с весны по осень 1943 года. Чан Кайши выпустил антикоммунистическую, антинародную книгу «Судьбы Китая» и, пользуясь роспуском Коминтерна, дал указание своим агентам потребовать от имени «народных организаций» «роспуска Коммунистической партии» и «упразднения Северошэньсийского особого района». В то же время им были стянуты крупные воинские силы, державшие оборону по реке Хуанхэ, для молниеносного удара по Пограничному району Шэньси — Ганьсу — Нинся. Коммунистическая партия Китая и руководимые ею войска дали действенный отпор этим трём антикоммунистическим кампаниям и преодолели возникший кризис.↩
2. Здесь имеются в виду горы Эмэйшань в провинции Сычуань, а фактически вообще все горные районы на Юго-Западе и Северо-Западе Китая. После захвата Уханя японцами в 1938 году сам Чан Кайши и большая часть войск, находившихся под его командованием, укрылись в этих горных районах и безучастно наблюдали, как войска и народ освобождённых районов вели в тылу врага тяжёлую борьбу против японских агрессоров.↩
3. До войны Сопротивления японским захватчикам революционные опорные базы, руководимые Коммунистической партией Китая, в большинстве своём создавались в горных районах. Центрами же чанкайшистского господства были крупные города, расположенные по берегам больших рек и на морском побережье. Поэтому Мао Цзэдун и говорит, что одна сторона находилась «в горах», а другая — «у воды».↩
4. Имеются в виду гоминьдановские районы. В период войны Сопротивления японским захватчикам люди обычно называли обширные районы на Юго-Западе и Северо-Западе Китая, не захваченные японскими оккупантами и находившиеся под господством гоминьдана, «большим тылом».↩
5. —↩
6. 21 июля 1945 года временно сформированная 59-я дивизия гоминьдановских войск Ху Цзуннаня внезапно начала наступление на Етайшань в уезде Чуньхуа, входившем в Гуаньчжунский округ Пограничного района Шэньси — Ганьсу — Нинся. Затем в наступление включились 3-я резервная дивизия и временно сформированная 15-я дивизия. 27 июля войска Погранрайона по собственной инициативе оставили Етайшань и 41 деревню, расположенную к западу от него. Заняв их, гоминьдановские войска продолжали продвигаться вглубь. 8 августа войска Погранрайона нанесли контрудар в целях самозащиты по вторгшимся гоминьдановцам и вернули себе район Етайшань.↩
7. Во время войны Сопротивления японским захватчикам в Яньани находился гоминьдановский офицер связи, посланный гоминьдановским правительством для поддержания связи. Под «Хэ» здесь имеется в виду Хэ Инцинь. 19 октября и 8 декабря 1940 года Чан Кайши направил две телеграммы под кодами «Хао» и «Ци», подписанные начальником генерального штаба Военного комитета гоминьдановского правительства Хэ Инцинем и его заместителем Бай Чунси. Клевеща на 8-ю армию и Новый 4-й корпус, активно действовавшие в тылу оккупантов, Чан в категорической форме приказывал отвести в установленный срок 8-ю армию и Новый 4-й корпус из районов к югу от реки Хуанхэ в районы к северу от неё. Вслед за этим гоминьдановская реакция совершила внезапное нападение на части Нового 4-го корпуса, направлявшиеся на север. В связи с этим Компартия Китая развернула борьбу по принципу «остриём против острия». Указывая здесь на Хэ Инциня как на представителя гоминьдановской реакции, развязавшей антикоммунистическую кампанию, Мао Цзэдун фактически имел в виду Чан Кайши.↩
8. Национальный политический совет был создан гоминьдановским правительством в 1938 году как исключительно совещательный орган и не мог ни в какой мере влиять на политику гоминьдановского правительства. Члены совета назначались гоминьдановским правительством, и хотя в их числе были представители антияпонских партий, но члены гоминьдана составляли большинство. Гоминьдановское правительство не признавало равноправного, легального положения за партиями, выступавшими за сопротивление японским захватчикам, и не допускало их членов к работе в Национальном политическом совете в качестве представителей своих партий. В 3-й статье «Организационного статута Национального политического совета», опубликованного гоминьдановским правительством в апреле 1938 года, предусматривается, что членами Национального политического совета могут быть «лица, работающие свыше трёх лет в важнейших культурных либо экономических организациях и пользующиеся высоким авторитетом, либо лица, принимающие деятельное участие в государственных делах и издавна пользующиеся широкой известностью». Согласно этой статье гоминьданом и были назначены члены совета от Коммунистической партии Китая.↩
9. Имеется в виду статья «Чан Кайши провоцирует гражданскую войну», написанная Мао Цзэдуном 13 августа 1945 года для агентства Синьхуа.↩
10. Байгуй-Цзиньчэнская железная дорога — не достроенная в то время железная дорога в юго-восточной Шаньси, которая должна была соединить населенный пункт Байгуй уезда Цисянь с городом Цзиньчэн.↩
11. Жэхэ — название провинции, упразднённой в 1955 году. Входившие в неё районы были переданы провинциям Хэбэй и Ляонин и Автономному району Внутренняя Монголия.↩
12. 21 уездный город, о котором здесь идёт речь,— это Жуйцзинь, Хуэйчан, Сюньу, Аньюань, Синьфэн, Юйду, Синто, Нинду, Гуанчан, Шичэн и Личуань в провинции Цзянси; Цзяньнин, Тайнин, Нинхуа, Цинлю, Гуйхуа (ныне Минеи), Лунъянь, Чантин, Ляньчэн, Шанхай и Юндин в провинции Фуцзянь.↩
13. Баоань — уезд в северо-западной Шэньси, ныне уезд Чжидань. С июля 1936 года по первую декаду января 1937 года ЦК КПК находился в уездном городе Баоань, а затем переехал в Яньань.↩
14. Имеется в виду укреплённая деревня Даньбачжай, расположенная к юго-западу от уездного города Баоань. Эта деревня, насчитывавшая 200 с лишним дворов, находилась в исключительно труднодоступной местности. В ней долгое время укрывался местный помещик-мироед Цао Цзюньчжан, командир дружины — реакционного вооружённого отряда численностью в 100 с лишним человек. Отряды Красной армии неоднократно атаковали эту деревню со всех сторон, но не могли взять. В августе 1936 года Красная армия силами местных вооружённых отрядов осадила деревню и одновременно провела работу по привлечению на свою сторону находившихся в ней основных масс крестьян и разложению вражеского отряда. В декабре того же года Цао Цзюньчжан с немногими своими подручными бежал, и деревня Даньбачжай была освобождена.↩
15. См. «Домашние наставления» Чжу Болу, жившего в конце Минской и начале Цинской династий.↩
16. Американец, о котором здесь идёт речь,— полковник Д. Барретт, руководитель находившейся в Яньани группы наблюдателей от американских войск. Эта группа наблюдателей с согласия Коммунистической партии Китая была послана в Яньань в 1944 году американскими войсками, участвовавшими в то время в войне против Японии. Хэрли — член Республиканской партии США, в конце ноября 1944 года был назначен послом США в Китае. Своей поддержкой антикоммунистической политики Чан Кайши вызвал решительный протест со стороны китайского народа и в ноябре 1945 года вынужден был заявить об уходе со своей должности.↩
17. Маунтбеттен (1900—1979) — в то время верховный главнокомандующий союзными войсками в Юго-Восточной Азии. 9 августа 1945 года, приветствуя в своей речи участие Советского Союза в войне против Японии, сказал: «Было бы самой большой ошибкой считать, что атомная бомба может положить конец войне на Дальнем Востоке».↩