См. воспоминания Генри Киссинджера.

Госсекретарь США Генри Киссинджер встретился с Председателем Мао в его резиденции в Пекине. Вдвоём они обсудили значение китайско-американских отношений в политике США. Мао повторял, что интересы США идут в порядке: Америка, Советский Союз, Европа, Япония и только потом китай. Киссинджер ответил, что с Советским Союзом, как сверхдержавой, часто сталкиваются, но стратегический приоритет за Китаем. На протяжении всего разговора Мао указывал на свой преклонный возраст и ухудшающееся здоровье. Лидеры также обсудили европейское единство, японскую гегемонию, немецкое воссоединение и газету «Нью-Йорк таймз».

Участники

КНР	США
Председатель Мао Цзэдун Дэн Сяопин, вице-премьер Госсовета КНР Цяо Гуаньхуа, министр иностранных дел Посол Хуан Чжэнь, глава офиса КНР по связям, Вашингтон Ван Хайжун, вице-министр иностранных дел Тан Вэньшэн, заместитель директора отдела Америки и Океании1, переводчик Чжан Ханьчжи, заместитель директора отдела Америки и Океании	Д‑р Генри А. Киссинджер, государственный секретарь и помощник президента по национальной безопасности Посол Джордж Буш, глава офиса США по связям, Пекин Уинстон Лорд, директор по стратегическому планированию Госдепартамента США

Резиденция Председателя Мао в Пекине (КНР), 18:25—20:05

---

В 17:45 в ходе встречи с вице-премьером Дэн Сяопином секретаря Киссинджера проинформировали, что Председатель Мао хотел бы видеть его в 18:30. Его попросили назвать тех членов со своей стороны, включая его жену, которых он хотел бы, чтобы Председатель приветствовал, а также двух официальных лиц, которые будут сопровождать его на самой беседе. Встреча с Дэном продлилась ещё 15 минут. Затем д‑р Киссинджер и его сторона оставались до 18:15, когда они отбыли из Дома народных собраний в резиденцию Председателя.

Каждый по очереди был представлен Председателю и обменялся краткими приветствиями, пока осуществлялась фото‑ и видеосъёмка: секретарь Киссинджер, г‑жа Киссинджер, посол Буш, советник Зонненфельдт, помощник секретаря Хабиб, директор Уинстон Лорд, г‑н Уильям Глейстин, г‑н Питер Родман (СНБ²) и г‑жа Энн Боддикер (СНБ). Председатель стоял и говорил со значительным трудом. Увидев г‑жу Киссинджер, он сел, попросил блокнот и записал комментарий, что она возвышается над секретарём Киссинджером. Затем он снова поднялся и приветствовал остальных. Затем гости, кроме секретаря Киссинджера, посла Буша и г‑на Лорда, были выведены из комнаты.

Участники беседы расселись в кресла, расставленные полукругом. На протяжении всей беседы Председатель то говорил с огромным трудом (г‑жа Тан и г‑жа Ван повторяли сказанное, получали подтверждение и затем переводили), то писал свои замечания в блокноте, который держала сиделка. На протяжении всей беседы Председатель оживлённо жестикулировал руками и пальцами, подчёркивая свою точку зрения.

---

Председатель Мао: Вы знаете, я весь больной и скоро отправлюсь на небеса.

Секретарь Киссинджер: Не так уж скоро.

Председатель Мао: Скоро. Бог меня уже пригласил.

Секретарь Киссинджер: Надеюсь, Вы ещё не скоро примете это приглашение.

Председатель Мао: Я принимаю указания доктора.

Секретарь Киссинджер: Благодарю. Наш президент³ очень ждёт своего визита в Китай и возможности встретиться с Председателем.

Председатель Мао: Милости просим.

Секретарь Киссинджер: Мы придаём огромное значение нашим отношениям с Народной Республикой.

Председатель Мао: Они имеют некоторое значение, но не то чтобы огромное. (Жестикулирует пальцами.) Вы вот такие (широко разводит два пальца), а мы вот такие (сводит до небольшого промежутка). Поэтому у вас есть атомные бомбы, а у нас нет⁴.

Секретарь Киссинджер: Да, но Председатель часто говорил, что военная мощь — не единственный решающий фактор.

Председатель Мао: Как сказал вице-премьер Дэн Сяопин, просо плюс ружья.

Секретарь Киссинджер: И у нас есть некоторые общие противники.

Председатель Мао: Yes.

Секретарь Киссинджер: Вы сказали и написали это на английском. Можно мне этот лист?

Председатель Мао: Yes. (Передаёт листок.)

Секретарь Киссинджер: Вижу, Председатель продвигается в изучении английского языка.

Председатель Мао: No (держит два пальца чуть разведёнными). Поэтому вы побранились с ним (указывая на вице-премьера Дэна).

Секретарь Киссинджер: Только о средствах для достижения общей цели.

Председатель Мао: При вчерашнем споре с вице-премьером вы сказали, что США ни о чём не просили Китай и Китай ни о чём не просил США. На мой взгляд, это отчасти верно, а отчасти неверно. Маленький вопрос — это Тайвань, большой вопрос — это весь мир. (Закашливается, на помощь подходит сиделка.) Если никто ни у кого ничего не просит, то почему бы вам приезжать в Пекин? Если никому нечего ни у кого просить, почему бы вы захотели приехать в Пекин и почему бы мы захотели принять вас и вашего президента?

Секретарь Киссинджер: Мы прибыли в Пекин, потому что у нас есть общий противник и потому что думаем, что ваше представление о мировой ситуации — самое ясное из всех стран, с которыми мы имеем дело и с которыми мы согласны по столь… многим пунктам.

Председатель Мао: На это нельзя полагаться. На эти слова нельзя полагаться, поскольку, согласно вашим приоритетам, на первом месте стоит Советский Союз, на втором Европа и на третьем Япония.

Секретарь Киссинджер: Это не так.

Председатель Мао: А по-моему так. (Показывает на пальцах.) Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай. Видите, пять (поднимает и держит пять пальцев).

Секретарь Киссинджер: Я не согласен.

Председатель Мао: Что ж, тогда поспорим.

Секретарь Киссинджер: Поспорим. Советский Союз представляет для нас большую угрозу, но не высокий приоритет.

Председатель Мао: Это не так. Он — сверхдержава. В мире только две сверхдержавы (показывает на пальцах). Мы отсталые. (Показывает на пальцах.) Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай. Мы в последнюю очередь. Америка, Советский Союз, Европа, Япония, Китай — видите?

Секретарь Киссинджер: Знаю, что почти никогда не расхожусь с Председателем, но он неправ по этому пункту — только потому что это вопрос нашего приоритета.

Председатель Мао: (Похлопывает себя по плечам.) Мы видим, что вы хотите прыгнуть на Москву на наших плечах, а эти плечи сейчас бесполезны. Видите, мы на пятом месте. Мы — мизинец.

Секретарь Киссинджер: Нам нечего получить в Москве.

Председатель Mao: Но вы можете получить Тайвань в Китае.

Секретарь Киссинджер: Мы можем получить Тайвань в Китае?

Председатель Мао: У вас сейчас китайский Тайвань.

Секретарь Киссинджер: Но мы это с вами урегулируем.

Председатель Мао: Лет за сто.

Секретарь Киссинджер: Председатель говорил так в прошлый раз, когда я тут был.

Председатель Мао: Точно.

Секретарь Киссинджер: Это не займёт ста лет, много меньше.

Председатель Мао: Ему лучше быть в ваших руках. А если вы вернёте его мне обратно, мне это не нужно, это было бы нежелательно. Там толпа контрреволюционеров. Через сто лет мы затребуем его (делает жест рукой) и будем бороться за него.

Секретарь Киссинджер: Ста лет не пройдёт.

Председатель Мао: (Жестикулирует рукой, считая.) Трудно сказать. Пять лет, десять, двадцать, сто лет. Трудно сказать. (Указывает на потолок.) А когда я отправлюсь к Богу на небеса, я скажу ему, что сейчас Тайваню лучше под покровительством Соединённых Штатов.

Секретарь Киссинджер: Он очень удивиться,услышав такое от Председателя.

Председатель Мао: Нет, ведь Бог благословляет вас, а не нас⁵. Мы Богу не нравимся (машет рукой), ведь я милитарист, да ещё и коммунист. Так что я ему не нравлюсь. (Указывая на трёх американцев.) Вот вы, вы и вы ему нравитесь.

Секретарь Киссинджер: Не имел удовольствия с ним встречаться, так что не уверен.

Председатель Мао: Я уверен. Мне теперь 82 года. (Указывает на секретаря Киссинджера.) А вам? 50, наверное.

Секретарь Киссинджер: 51.

Председатель Мао: (Указывая на вице-премьера Дэна.) Ему 71. (Взмах рукой.) И когда мы все умрём — я, он, Чжоу Эньлай и Е Цзяньин — вы ещё будете живы⁶. Понимаете? Нас, старых, не будет, мы и не думаем что-то поделать.

Секретарь Киссинджер: Если можно сказать насчёт того, что Председатель говорил ранее о наших относительных приоритетах…

Председатель Мао: Давайте.

Секретарь Киссинджер: Поскольку Советский Союз — это сверхдержава, у него неизбежно высокий приоритет, и нам очень часто приходится с ним сталкиваться. Но со стратегической точки зрения мы стараемся сдерживать советский экспансионизм, и в этом отношении для нас приоритет за Китаем. Но мы не хотим использовать Китай для прыжка на Москву, ибо это было бы самоубийством.

Председатель Мао: Вы уже прыгали, но вам больше не нужны наши плечи.

Секретарь Киссинджер: Мы не прыгали на Москву. Это тактическая фаза, что президент вам также подтвердит.

Председатель Мао: Передайте привет своему президенту, пожалуйста.

Секретарь Киссинджер: Хорошо.

Председатель Мао: Мы приветствуем его визит.

Есть ли у вас какой-нибудь способ помочь мне с излечением моей нынешней неспособности внятно говорить?

Секретарь Киссинджер: И всё же Вас очень легко понимать.

Председатель Мао: Эта часть (указывая на голову) работает хорошо, я могу есть и спать. (Похлопывает колени) А эти части плохи. Они не болят, но мне трудно ходить. Кроме того, у меня проблемы с лёгкими. Коротко говоря, я не в порядке и даже очень.

Секретарь Киссинджер: Всегда большая радость видеть Председателя.

Председатель Мао: Вы знаете, я как экспонат для посетителей.

Секретарь Киссинджер: Господин Председатель, я перечитал запись нашей беседы два года назад. Думаю, это было одно из глубочайших изложений международной обстановки, и мы относимся к нему очень серьёзно.

Председатель Мао: Но есть ещё некоторые вещи, для наблюдения которых нам нужно подождать. Некоторые из сделанных мной оценок ещё ждут подвижек в объективном положении.

Секретарь Киссинджер: Но я думаю, что основная оценка, которую Председатель в то время сделал, по мере нынешнего развития ситуации оказалась правильной, и мы в основном с ней согласны. У нас был тяжёлый период из-за отставки президента Никсона, и мы должны были маневрировать больше, чем нам хотелось бы.

Председатель Мао: Я думаю, это можно делать, манёвры допустимы.

Секретарь Киссинджер: Это был важный эпизод, но мы оставляем его позади.

Председатель Мао: Европа также сейчас слишком дряблая.

Секретарь Киссинджер: Мы согласны с Председателем — Европа слишком мягка.

Председатель Мао: Они боятся Советского Союза.

Секретарь Киссинджер: Это так, а ещё их страшит своё внутреннее положение.

Председатель Мао: Япония стремится к гегемонии.

Секретарь Киссинджер: Япония ещё не готова добиваться гегемонии. Это потребует ещё одной перемены в руководстве. Но в принципе у Японии есть потенциал претендовать на гегемонию.

Председатель Мао: Да.

Секретарь Киссинджер: Я думаю следующее поколение лидеров, мой студент Накасонэ… Он учился у меня, когда я был профессором…⁷ Это поколение будет более готово применять мощь Японии.

Председатель Мао: Европа слишком разрознена, слишком рыхла.

Секретарь Киссинджер: Да. Мы предпочитаем, чтобы Европа была единой и более сильной.

Председатель Мао: Таково же и наше предпочтение. Но она слишком рыхла и раздроблена, и ей трудно достичь единства.

Секретарь Киссинджер: У неё, кроме того, не так много сильных лидеров.

Председатель Мао: О, да.

Секретарь Киссинджер: Но Шмидт, который прибывает сюда на следующей неделе⁸, это сейчас сильнейший из лидеров Европы.

Председатель Мао: Франция боится Германии (показывая на пальцах). Они боятся воссоединения Западной и Восточной Германии, которые образовали бы единый кулак.

Секретарь Киссинджер: Да, Франция предпочитает удерживать Германию разделённой⁹.

Председатель Мао: (согласно кивая) Это нехорошо.

Секретарь Киссинджер: Но они, Восточная и Западная Германия, могут объединиться на национальной основе.

Председатель Мао: Да, мы за воссоединение.

Секретарь Киссинджер: Всё зависит от того, под чьим началом.

Председатель Мао: У Западной Германии население 50 миллионов, а у Восточной — 18 миллионов¹⁰.

Секретарь Киссинджер: Западная Германия — материально сильнейшая сторона.

Председатель Мао: Но воссоединение Германии сейчас не представляет угрозы.

Секретарь Киссинджер: Мы за воссоединение Германии, но вот сейчас Советский Союз может предотвратить его военным путём. Но США поддерживают воссоединение Германии.

Председатель Мао: Мы согласны в этом, вы и я.

Секретарь Киссинджер: И нас не страшит объединённая Германия, но прежде чем это станет возможным, советская мощь в Европе должна быть ослаблена.

Председатель Мао: Без боя Советский Союз не может быть ослаблен.

Секретарь Киссинджер: Да, но нам важно выбрать для этого правильный момент, а в период «Уотергейта» у нас было не то положение. Поэтому нам пришлось маневрировать.

Председатель Мао: Мне кажется, что не было необходимым проводить дело «Уотергейта» таким образом.

Секретарь Киссинджер: Это было непростительно. Непростительно. (Г‑жа Тан выражает озадаченность.) Непростительно было проводить его таким образом. Это было мелким эпизодом, который группа крайне недальновидных людей раскрутила в национальную и международную трагедию. Президент Никсон был хорошим президентом (Председатель Мао согласно кивает) и я ещё очень часто контактирую с ним.

Председатель Мао: Передайте мой привет г‑ну Никсону, пожалуйста.

Секретарь Киссинджер: Я позвоню ему по возвращении.

Председатель Мао: Прежде всего, передайте мой привет президенту Форду, а затем — г‑ну Никсону.

Секретарь Киссинджер: С величайшим удовольствием.

Председатель Мао: Вы слишком заняты.

Секретарь Киссинджер: Вы думаете, я слишком много путешествую?

Председатель Мао: Я сказал, что вы слишком заняты, и, кажется, не могло бы быть, чтобы вы не были так заняты. Вы не можете не быть так заняты. Когда близятся дождь и ветер, ласточки всегда заняты.

Секретарь Киссинджер: Мне потребуется несколько дней, чтобы вполне понять это.

Председатель Мао: Наш мир неспокоен, грядёт буря с дождём и ветром. А когда дождь и ветер близятся, ласточки заняты.¹¹

Г‑жа Тан: Он (Председатель) спросил меня, как сказать «ласточка» по-английски (swallow) и что такое «sparrow»¹², и я сказала, что это разные виды птиц.

Секретарь Киссинджер: Да, но я надеюсь, у нас несколько большее влияние на бурю, чем у ласточки — на дождь и ветер.

Председатель Мао: Можно отсрочить прибытие дождя и ветра, но трудно помешать им прийти.

Секретарь Киссинджер: Но важно иметь наилучшую позицию, чтобы встретить бурю, когда она придёт, а это не так-то просто. Мы согласны с вами, что она близится или может прийти, и мы пытаемся занять наилучшую возможную позицию, чтобы не избегнуть, но преодолеть её.

Председатель Мао: Дюнкерк¹³.

Секретарь Киссинджер: Это не для нас.

Председатель Мао: Не факт. Вам сейчас может казаться, что это не для вас.

Секретарь Киссинджер: Это не наш случай и в будущем.

Председатель Мао: Не факт. В августе военный корреспондент «Нью-Йорк таймз» выпустил свою книгу¹⁴.

Секретарь Киссинджер: О ком речь?

Г-жа Тан: (Проконсультировавшись с китайцами.) Мы посмотрим и вам сообщим.

Председатель Мао: Думаете ли вы, что 300 000 солдат, которые у США есть в Европе в настоящее время¹⁵, способны оказать сопротивление советской атаке?

Секретарь Киссинджер: Слабость Европы — это не наши солдаты, а европейские. Думаю, при помощи ядерного оружия мы можем противостоять нападению.

Председатель Мао: Этот корреспондент не верит, что США применят ядерное оружие.

Секретарь Киссинджер: У «Нью-Йорк таймз» последние десять лет есть свой интерес в американском поражении¹⁶. Если в Западной Европе будет значительное нападение, конечно, мы применим ядерное оружие. У нас в Европе 7 000 единиц вооружения¹⁷, и они там не для того, чтобы их захватили. Это в Европе, в США у нас намного больше.

Председатель Мао: Есть, однако, значительная часть американцев, которые не верят, что вы его примените. Они не верят, что американцы захотят умирать за Европу.

Секретарь Киссинджер: Г-н Председатель, мы прошли очень сложный для внутренней обстановки период, отчасти из-за Индокитая, отчасти из-за «Уотергейта», когда на публику вышло много пораженческих элементов. Но если вы посмотрите, что мы делали последние пять лет, мы всегда противостояли Советскому Союзу и Советский Союз всегда отступал. И я могу заверить вас, как наш президент заверил вас, что если Советский Союз нападёт на Европу, мы безусловно применим ядерное оружие. И Советский Союз никогда не должен полагать иначе — это слишком опасно.

Председатель Мао: Вы верите в ядерное оружие, полагаетесь на него. Вы не доверяете собственной армии.

Секретарь Киссинджер: Мы должны признавать реальность, что ни у кого не будет такой большой армии, как у Советского Союза. Это факт. А самое важное, что никакая европейская страна не построит большой армии. Если они это сделают, то тут не будет проблемы. И поэтому мы должны выстраивать стратегию, соответствующую этой реальности.

Председатель Мао: Стратегия Дюнкерка тоже не исключается.

Секретарь Киссинджер: В конце концов, г-н Председатель, мы должны иметь минимальную веру в заявления друг друга. Стратегии Дюнкерка не будет, ни на Западе, ни на Востоке. И если будет нападение, как только мы его остановим, мобилизовавшись, мы, конечно, выиграем войну против Советского Союза.

Председатель Мао: (Жестикулируя пальцами.) Мы принимаем стратегию Дюнкерка, то есть мы позволим им оккупировать Пекин, Тяньцзинь, Ухань и Шанхай, и благодаря такой тактике мы придём к победе, а враг будет повержен. Обе мировые войны, первая и вторая, велись именно так, победа была достигнута не сразу.

Секретарь Киссинджер: По моему мнению, если где-либо в мире будет массированное советское нападение, США будут вовлечены очень быстро. И я убеждён, что США никогда не уйдут из Европы без ядерной войны.

Председатель Мао: Тут есть две возможности, одна ваша, а другая — «Нью-Йорк таймз». Это отражено и в речи сенатора Голдуотера¹⁸ в Сенате 3 июня.

Секретарь Киссинджер: Что он сказал?

Г-жа Тан: Мы пошлём вам копию. Это было во время обсуждения внешней политики в Сенате 3 июня.

Секретарь Киссинджер: Но что было главным моментом?

Председатель Мао: Его неверие в Европу.

Секретарь Киссинджер: Вы должны понимать, г-н Председатель, что до выборов остаётся год и многое говорится для внутреннего впечатления. У «Нью-Йорк таймз» двадцать лет определённая позиция и есть беспримерное [sic] свидетельство, что неверная.

Председатель Мао: Говорят, «Нью-Йорк таймз» контролируется еврейским семейством…

Секретарь Киссинджер: Это так.

Председатель Мао: А также «Уошингтон пост».

Секретарь Киссинджер: «Уошингтон пост» — больше нет. (Он посовещался с послом Бушем, указавшим, что г-жа Грэм еврейка, дочь г-на Мейера¹⁹.) Вы правы.

Председатель Мао: Владелица — еврейка.

Этот посол (смотрит на Буша) в бедственном положении в Пекине. Почему вы не обратились ко мне?

Посол Буш: Для меня большая честь быть здесь этим вечером. Я думаю, вы заняты и у вас нет времени встретиться с обычным главой офиса по связям.

Председатель Мао: Я не занят, ведь мне не нужно просматривать всю текучку. Я читаю только международные новости.

Секретарь Киссинджер: Но Председатель знает больше меня о том, что пишут в Америке. Я не знал о книге человека из «Нью-Йорк таймз» и о речи сенатора Голдуотера.

Председатель Мао: У вас нет времени, вы слишком заняты. (Лорду) Г-н Лорд, вас повысили.

Г-н Лорд: Да, г-н Председатель.

Председатель Мао: Повысили. (Бушу и Лорду) Вас обоих.

Секретарь Киссинджер: Его (Буша) ещё нет, только в 1980 году.

Председатель Мао: Он может стать президентом.

Секретарь Киссинджер: В 1980-м²⁰.

Председатель Мао: Вы не знаете моего характера. Мне нравятся те, кто проклинает меня (повышая голос и ударяя рукой по подлокотнику). Вы должны говорить, что председатель Мао — старый бюрократ, тогда я скорее встречусь с вами. В таком случае я поспешу вас увидеть. Если вы не будете меня проклинать, я не встречусь с вами, а буду спокойно спать.

Секретарь Киссинджер: Нам это трудно, особенно назвать вас бюрократом.

Председатель Мао: Я разрешаю (хлопает по подлокотнику). Я буду только рад, если все иностранцы будут стучать кулаком и проклинать меня.

Секретарь Киссинджер: Мы подумаем об этом, но это не будет для нас естественным. Если мы назовём Председателя бюрократом, это будет тактический манёвр, отдельный от стратегии.

Председатель Мао: Но я бюрократ. И более того, я ещё и милитарист. Это звание я получил от Советского Союза и звание «бюрократа» тоже.

Секретарь Киссинджер: Но я не видел тут в последнее время советских посетителей.

Председатель Мао: Они каждый день нас проклинают, каждый день.

Секретарь Киссинджер: Но мы не разделяем советскую оценку Китая.

Председатель Мао: (Прежде чем реплика секретаря Киссинджера была переведена.) Поэтому я принимаю эти два звания — «милитарист» и «бюрократ». Не может быть чести выше. А вы сказали, что я поджигатель войны и агрессор.

Секретарь Киссинджер: Я?

Председатель Мао: Соединённые Штаты в ООН. ООН приняла внесённую США резолюцию, в которой объявлялось, что Китай совершил агрессию против Кореи.

Секретарь Киссинджер: Это было 25 лет назад.

Председатель Мао: Да. Так что это не имеет к вам прямого отношения. Это было во времена Трумэна.

Секретарь Киссинджер: Да. Это было давно, наше восприятие изменилось.

Председатель Мао: (Дотрагиваясь до макушки.) Но резолюция ещё не отменена. Я всё ещё ношу этот колпак «агрессора». И я тоже считаю, что это величайшая честь, выше всякой другой. Это хорошо, очень хорошо.

Секретарь Киссинджер: Значит, нам не следует отменят резолюцию ООН?

Председатель Мао: Нет, не делайте этого. Мы никогда не посылали такого запроса. Мы предпочитаем носить этот колпак чести. Цзян Цзеши говорит, что мы совершили агрессию против Китая. Мы никак не можем отрицать этого. Мы и правда совершили агрессию против Китая, а также в Корее. Не могли бы вы помочь мне с обнародованием этого заявления, возможно, на одном из ваших брифингов? Так что Советский Союз присудил мне звание «милитариста и бюрократа», а Соединённые Штаты — «поджигателя войны и агрессора».

Секретарь Киссинджер: Я думаю, я предоставлю вам обнародовать его. Я вряд ли сам смогу найти слова для исторически корректного заявления.

Председатель Мао: Да я уже обнародовал это прежде вас. Я говорил это и многим иностранным гостям, включая европейцев. Разве у вас нет свободы слова?

Секретарь Киссинджер: Конечно, есть.

Председатель Мао: Вот и у меня есть свобода слова, и огонь моих пушек превосходит их огонь.

Секретарь Киссинджер: Я это заметил.

Г-жа Тан: Вы заметили?..

Секретарь Киссинджер: Пушки председателя.

Председатель Мао: Передайте мой привет своему министру обороны²¹.

Секретарь Киссинджер: Хорошо.

Председатель Мао: Я разочарован, что он прибыл в Японию и не заехал в Китай. Мы хотели пригласить его сюда, чтобы Советы видели, но вы слишком скаредны. США так богаты, но на это вам жалко денег.

Секретарь Киссинджер: Мы можем обсудить это, когда президент тут будет.

Председатель Мао: Возьмите его с собой. Вы можете взять гражданского и военного со своим президентом, и гражданского и военного.

Секретарь Киссинджер: Меня как гражданского и Шлезингера как военного?

Председатель Мао: Да. Но я не буду вмешиваться в ваши внутренние дела. Это ваше дело решать, кого вы пошлёте.

Секретарь Киссинджер: Ну, он не прибудет с президентом. Возможно, позже.

Председатель Мао: Мы хотели бы пригласить его нанести визит на северо-восток нашей страны, в Монголию и Синцзян. Возможно, он не поедет, смелости не хватит.

Секретарь Киссинджер: Я поеду.

Председатель Мао: (Глядя на Буша.) Он поедет.

Секретарь Киссинджер: Точно поеду.

Председатель Мао: Хорошо.

Секретарь Киссинджер: И мы попытались предложить вам то, что мы подготовили для совета или помощи с несколькими из этих проблем.

Председатель Мао: Что до военных аспектов, нам не следует их сейчас обсуждать. С такими вопросами следует подождать, пока разразится война, прежде чем мы будем их рассматривать.

Секретарь Киссинджер: Да, но вам следует знать, что мы были бы готовы тогда рассмотреть их.

Председатель Мао: Итак, закончим на этом?

Секретарь Киссинджер: Да.

---

Секретарь Киссинджер, посол Буш и г-н Лорд попрощались с председателем Мао. Секретарь Киссинджер договорился с вице-премьером Дэном, что китайцы выпустят публичное заявление о встрече и немедленно вышлют текст в США. Затем американцы попрощались с остальными китайскими официальными лицами и отбыли в своих автомобилях.

Примечания

1. Вероятно, имеется в виду отдел Китайской народной ассоциации дружбы с зарубежными странами.↩
2. Совет национальной безопасности.↩
3. Джеральд Форд. Он встретится с Мао через полтора месяца.↩
4. Первое испытание ядерного оружия в КНР прошло 11 годами ранее, в 1964 году. Но ядерных вооружений у Китая всегда было немного; кроме того, сказывалось отставание в области средств доставки, хотя баллистические ракеты, оснащаевые ядерными зарядами, ставились на вооружение тогда же, с конца 1960‑х.↩
5. Возможно, Мао иронически — или серьёзно — намекает на известный лозунг «Боже, благослови Америку» (God Bless America). В 1918 году Ирвинг Берлин (беларуский еврей Израиль Бейлин) написал песню под таким названием, считающуюся неофициальным гимном США.↩
6. Чжоу и Мао скончались в следующем, 1976 году; Е — в 1986‑м; Дэн — в 1997‑м. Генри Киссинджер в 2019‑м ещё жив.↩
7. В 1950—1960‑х Генри Киссинджер вёл в Гарварде международный семинар. Одним из его участников был, вероятно, Накасонэ Ясухиро, в дальнейшем (1982—1987) — премьер-министр Японии, известный своей политикой приватизации и поощрения японского национализма.↩
8. См. беседу с канцлером ФРГ Гельмутом Шмидтом 30 октября 1975 г.↩
9. Во Франции в то время у власти было правое большинство, президент Жискар д’Эстен, премьер-министр Жак Ширак. Социалисты сменят их в 1980‑х.↩
10. Точнее, 61,6 и 16,8 млн, Мао озвучиввает данные на начало 1950‑х.↩
11. В Китае ласточки символизируют тревожность. Возможно, Мао имеет в виду строки средневекового поэта Ван Яньсоу: «Не вини ветер, не вини дождь. Даже если они не придут, весна всё равно уйдёт. Краснота со щёк слив сошла, но плоды зелены и малы. Клюв не жёлт больше и летит юная ласточка».↩
12. Воробей.↩
13. В мае-июне 1940 г. в Дюнкерке происходила эвакуация морем британских, французских и бельгийских частей, блокированных немецкими войсками.↩
14. Имеется в виду книга Дрю Миддлтона «Сможет ли Америка победить в следующей войне?», где подвергается сомнению способность США победить СССР в Европе с использованием обычных вооружений.↩
15. К 1970 г. численность войск США в Европе составляла 265 тыс., в 1980‑х контингент был увеличен до 340 тыс.↩
16. Вероятно, это связано со скандалом 1971 года, когда газета «Нью-Йорк таймз» раскрыла попавшие к ней документы Пентагона о причастности США к войне во Вьетнаме с 1945‑го по 1967‑й год. Президент Никсон тогда разразился бранью и угрозами веред Киссинджером, а затем попытался (в конце концов, неуспешно) остановить публикации.↩
17. Вероятно, имеются в виду ядерные боеголовки.↩
18. Барри Моррис Голдуотер (1909—1998) — сенатор от штата Аризона в 1953—1965 гг. и 1969—1987 гг. Антикоммунист и «ястреб». В 1974-м поучаствовал в принуждении президента Никсона к отставке. В дальнейшем препятствовал проводимой президентом Картером нормализации отношений с Китаем.↩
19. В 1933 году газету «Пост», предшественника «Уошингтон пост» купил эльзасский еврей по происхождению Юджин Мейер. В 1959‑м он передал газету своему зятю, Филип Грэм, а после его кончины в 1963‑м газета перешла к его вдове, дочери Мейера, Кэтрин Грэм. Она приняла активное участие в освещении Уотергейского скандала и, таким образом, падении президента Никсона. (Кстати, её мать еврейкой не была, а отец свою еврейскую идентичность отрицал.)↩
20. В 1980‑м Буш проиграет праймериз Рейгану. Президентом он станет позже, в 1989‑м.↩
21. Министром обороны США в то время был Джеймс Шлезингер, но через месяц его сменит Дональд Рамсфелд.↩